Исповедь

Многоугольники, летящие вразброс,
Стремительные крошки хрусталя –
Их много сотен, много сотен слез,
Покаявшись безвестно в чем, лила.

Ты брал своей жестокостью их мысли,
Тебе покорных, пуганых людей,
Твоим речам не нужно было смысла,
Высоких идеалов и возвышенных идей.

Ты покорять не думал, все в руках уж:
Бразды правленья над толпой, женой.
Не ведая, кто ты, я вышла замуж,
Не лучше ль, чтоб в стихию море накрыло пеной с головой?

Моё потасканное тело
Собою затмевает ночь:
Так синяки горят. Несмело
Пытаясь пытку превозмочь,

Боролась с вихрем помешательств
И бдением ночным твоим,
Когда ты в колпаке, халате
Врывался и тащил с кровати, и бил, и бил, и бил…

Ты невзлюбил меня: под утро
Ворвавшись в будуар ко мне,
Ты в очаге увидел Кама Сутру,
Почти сгоревшую, погибшую в огне.

Тогда впервые ты увидел мою месть,
Но я не знала, что ты одержим настолько:
Ты приказал мне пепел книги съесть –
Ты думал, стану дьяволом тогда, но только

Всё совсем не так, как ты задумал:
Ещё промучилась с тобой я ровно год;
В один прекрасный день ты стал безумен
В той степени, что сам убил свой плод.

Наследника носила я под сердцем,
Но ты в угаре пьяном как обычно
Пристал ко мне, и я сыпнула перцем:
Ты зарычал, схватился за глаза и зычно

Кричал: «Адель, вернись!»
Но я бежала, я была почти что в холле,
Тогда я видела монахиней: «молись»
Они кричали, и непорочные их лики искажались болью.

Я не могла понять, откуда предо мной
Вновь та ухмылка и глаза безумца,
И почему ушел пол из-под ног, и я лечу спиной,
И не могу дышать, ступеней рёбра больно бьются,

И почему лежу, и сердца стуки
Мои лишь, а младенца – нет.
Твой похотливый взгляд, шальные руки
Вновь тянутся ко мне, и вот в ответ

Один удар: он меткий и прощальный.
О, этот чудный день, свершилось наконец!
Чудесный, милый лебедь мой хрустальный,
Которого на свадьбу мне дарил отец…

Я потеряла малыша, но почему-то не жалею:
Он был зачат в пороке – мой малыш.
Я почему-то радуюсь, и греет
Меня та мысль, что ТЫ навеки спишь.

Чудесный, милый лебедь, ты – не тот:
В тебе теперь частичка ЕГО крови
И слезы, мной невиданные, пот.
Лети же, лебедь, улетай на волю!

Многоугольники, летящие вразброс,
Стремительные крошки хрусталя –
Их много сотен, много сотен слез
За упокой ТЕБЯ не пролила.