Даль

Тот, кто видел Бога, наслаждается
им в молчании»
Шри Рамакришна

«Ищи тишину, в которой ты обретёшь
прозрение»
Египетский мудрец
 около 1320г. до н.э.

Так рождаются легенды и заканчиваются года.
Но прежде, обращается взгляд в даль.
Даль…
Сколько тишины хрустальной водою горного родника разлито в этом слове!
Солнце стекает золотою каплей по зеркалу вечернего неба. Оно потеряло весь свой живительный сок, лучами наполнявший всё живое. Оно растаяло и теперь, оно растеклось над землёю нежным атласным одеянием, возвещая облакам о завершении дня.
День ушёл. Ушёл быстро, оставив на кромке неба свой кроваво-бронзовый след. Но не злобою полнится он, а терпеливым отражением своего перерождения, ибо каждое утро над миром встаёт новый солнечный лик. О, безмерны проявления его, как безмерны проявления света и пламени.
Последний луч уходящего огня коснулся пика горного, будто в надежде остаться в жизненном бытие. Но ничто не нарушает Законов сего бытия, ибо каждый луч должен замениться тьмою, так как ждёт его новая жизнь.
Вздохнули горы. Дыхание их, тяжёлое, уставшее, седой дымкою по трещинам и складкам каменных гигантов растеклось. Что – горы? Они есть память воплощённая. Сковывалось хребтами великими время ушедшее в даль заоблачную, за солнечную пелену. Оно прошло, но осталось тело его, лежащее в вечности, морщинистое, живое.
И жизнь эта принимает особую форму в древних рельефах. В них она будто вечно сокрытая от нежелательных взглядов, затаившее в себе Нечто. Но она здесь, в каждом камне и во всех этих горных сложениях. Она дышит. Она говорит. Действительно, она говорит, языком гор, языком древним, но ныне неизвестным и неслышным. А может, горы не хотят, чтобы их слышали? Они смотрят на нас и в глубине своей неспешно размышляют. О чём? Неизвестно. Да и не стоит.
Нам даровано слушать, но лишь то, что нам даровано слышать. А слышать нам даровано не многое.
Но, кроме всего, нам даровано слышать ветер.
Нам даровано слышать седое небо, слышать лунные блики на поверхности озера, что, будто жидкий, тяжёлый металл, спокойно, угрюмо лежит.
Травы осторожно колышутся под нежным дыханием высокогорного воздуха. В нём витают мелодии, витает музыка. Миллионы скрипок, сотни флейт, десятки струн, тяжкие удары колоколов. Медленные, аккуратные, лёгкие ноты, словно бабочки порхающие, наполнили пространство волшебной игрой; игрой объёмной, ведь даже звуки имеют форму, так же, как имеет форму и Молчание.
Но, тихо…
Сумеречная картина потревожилась летящей кометой. Где-то там, вдалеке, за непомерным расстоянием, она пронеслась. Одна секунда. О, как она долго была на чёрной шёлковой ткани, пронизанной бриллиантовым светом одиноких звёзд.
Далёкие звёзды! Что вам, мерцающим во таинственном мраке небесном, дано? Какая судьба? Какие рассветы вы встретите в небе, какие безликие лунные ночи в себе созидаете вы? Будто манящие глаза неведомых богов, наблюдаете вы за нами взглядом пристальным, понимающим, скатываетесь космическим дождём неведомые страны. Смотрите, мы склоняемся перед вами, звёзды! Вашими лучами волшебными свет долетает до земли нашей бренной и пронизывает серый туман. Он же дымкой чарующей, растворяя в себе землю и деревья, и травы изумрудные, стелется саванном прозрачным, будто постеленным неведомым призраком, прошедшим по этим полям.
Картину волшебную замершей в святом созерцании природы будто начертила тонкой кистью рука искусного художника, воплотившего на холсте всё величие и изысканность черт.
О, Великий Художник! Творения гения Твоего да прибудут в вечном созидательном движении вечно постоянных и вечно изменяющихся линий и цвета сего мира. Во тени ли, при свете, днём ли, ночью да будет пронизывать всё сущее мысль Твоя творящая, соединившая в себе все устремления и безграничности.
Не перестанет глаз радоваться величием созданий Твоих, как слитых в камень, в воздух, в свет и в музыку, так и сотворённых в ткани животные, дышащие Твоей благодатью.
————
Меж величием снежных пик, будто слитых свеченьем с хрустальным небесным собором, на каменных, изрытых трещинами остовах, среди вечных, алмазных снегов, свой вечный приют был обрящен блуждающим духом.
Стоит описать этого таинственного человека. Сидит он, во серых одеждах истёртых, на камне, морозом сплочённом. Свет лунный словно пронизывает кожу, в морщинах, изрытую ранами. Седые потоки серебряных волос водою растеклись по плечам. Глаза его открытыми были, и взгляд терялся в мрачном горизонте.
О, человек… Какие годы ты сквозь свою святую Душу пропустил, оставив в сердце своём только золотые крупицы неоценимого опыта и всемирной Любви. Словно прилежный золотоискатель, что в труде своём каждодневном пропускает через свои руки множество грязи и нечистот, чтобы однажды в его руках осталась частица золота, так и жизнь твоя прошла сквозь миллионы зол и бед, печали и тоски, в себе оставив лишь осадок драгоценный, быть может, небольшой, но блеском своим затмивший жизненную тьму.
В каких дорогах потерял ты сладкие сны, что видел ты в начале своей жизни. Ноги твои в пыли и песке, помнят страны, где люди смеются и плачут, где чувства и слова сливались в пламенный водопад, истекающий из сердец, в коих живёт и свет и тьма. Страны, бесконечно далёкие, лежащие за тысячи вёрст от сюда… Города, затерянные в безбрежной дали; где-то там, в тумане сером, между рек и лесов, между землёю и небом, со своей жизнью и смертью. Всё дальше… и дальше… Огни их отдаляются и плывут по волнам пространства в великое Никуда. Всё дальше… и дальше…
Он пришёл из далёкой земли, где давно позабыли о Боге. Что он видел в пути своём тяжком? Какие лица он в сердце оставил, какие имена он помнит до сих пор?
Никто не знает…
Но видел он нечто такое, что изменило всю его жизнь. Нечто, что перевернуло его мысли, что позвало его. Нечто, что протянуло ему руку и сказало «Встань и Иди!..»
Он в детстве видел вещий сон, в котором он был не похож на самого себя. Где сидел он на сером холодном камне. Сидел без движения. А вокруг только горы и воздух, только снег белоснежный, как сахар, нетронутый ни грязью, ни ветром. Был странным сон, но маленький мальчик понял, что он больше не избавится от него. Не пригонит его из памяти, ибо судьба – существует, но существует не в абстракции, а в самом сердце.
И он взрослел. Но чем больше времени оказывалось за его спиной, тем явственней слышал он голос чарующий из недр бездонного неба: «Встань и Иди!..»
Вот уже и мальчик тот превратился в молодого мужчину, вот и руки его покрылись рельефом вен от тяжкой работы, вот и глаза его потеряли свой цвет. А всё жив тот сон, всё слышнее тот голос и всё тревожней бьётся сердце его при виде песчаной дороги, ибо знает оно, что скоро вступит стопа на эту дорогу и останется Мир позади…
Сколько раз его сердце наполнялось в смятении любовью к прекрасным женщинам, окружавшим его, и расширялось оно от нежности и трепета, ибо знало, что должно принять в свои ласковые объятья весь мир и вознести ко всем живущим молебен о Любви своей Великой…
Так кто же этот странник?..
О, сколько крови и слёз бывало в его жизни, сколько боли и отчаянья он видел и перенёс! Перенёс на своих уставших плечах, не обронив ни капли злобы или отчаянья в душе и мыслях своих; ни разу не знал он обиды, зависти или ревности.
И вот он здесь…
Душа, светлейшая, великая душа, живущая в великом поиске, не знавшая ни тьмы, ни отступления, она здесь. Она уснула. Его великое сердце спит. Его вечно влюблённые и бесконечные глаза замерли. Нет, он не умер. Здесь нет смерти. Здесь есть лишь Покой и Молчание.
Он – здесь, он – пришёл…
Но не кончилась дорога его, не кончились искания Духа, и жажда великой Истины не иссякла.
Оглянитесь вокруг себя и прислушайтесь к ветру и небу… Вы слышите?.. Пустыни поют… Горы беседуют… Воды шепчутся с берегом… Листья в тревоге трепещут… Звёзды на бархате чёрном строго смотрят на землю. Они ждут…
Вы слышите это?..

«ВСТАНЬ И ИДИ!..»…