Все оказались одного мнения...

Все оказались одного мнения, а с мнением большинства приходится уж считаться.


Костя сидел на последнем ряду и думал о своём. Ему уже давным-давно надоел этот профессор, который читал свои непонятные и никому не нужные лекции (как ни странно, к этому выводу пришли и другие преподаватели). Их постоянно прогуливали, никто ничего не учил, зато каким-то образом все ухитрялись всё сдать. Странно…
- Надо будет у него самого как-нибудь об этом спросить. Если не побьют…
Костя горько улыбнулся. Боже мой, как же это всё ему надоело! Первый курс, а уже его родной дом представлялся в виде некой химеры. Такой сладкой, недоступной, далёкой. Вспомнился этот дом, милый сад, родители, огород. Да-да, именно огород, на котором он провёл большую часть жизни. Вспомнилась минута отъезда:
- Мама! Я не понимаю зачем мне это надо! Я всё жизнь мечтал стать фермером, я люблю животных! Мама… Зачем?
- Костик, дорогой мой. Нам нужны деньги. Ты сам знаешь, что мы очень сильно нуждаемся с тех пор, как погиб отец. Он был единственным, кто хоть как-то работал. Я инвалид, ты сам знаешь. Я не хочу умирать от своей болезни. Да, была надежда вылечиться, но деньги… Я не хочу умереть от голода!
- Мама! Фермерство – это не только растениеводство, но и…
- Костя, мы это уже решили.
- Кто мы? Я об этом узнал только…
- Наша семья. Ты думаешь, так просто будет прожить ввосьмером на пару пенсий?
И он уехал. Поступил с горем пополам в этот институт. И сидит там. Но вдруг он поймал себя на мысли, что ему не так уже теперь и приятно вспоминать о доме, как раньше, пару месяцев назад. Ему уже не хотелось так быстро туда возвращаться.
- Они… Они меня заставили… Я просто поддался их мнению. Так же нельзя!
Оказалось – можно. В порыве ярости он с силой швырнул на пол ручку. От того, что что-то звякнуло профессор замолчал, и аудитория начала просыпаться.
- Исмаилов! А ну быстро поднял ручку! А тоя тебе… Ну ты сам знаешь.
И пошло тиражирование этих слов всеми кто проснулся и мог говорит. Кто-то посмеялся. Но, вспомнив про профессора, все умолкли. Для него самым главным была тишина, а вот слушаю его или нет – не его проблема. Ему платили за то, чтобы говорил, что он и делал.
- Вот вы на него посмотрите, - шептал костя соседу спереди, - для него не важно ничьё мнение, он ни с кем не считается. Счастливый!
- А ты уверен, что он действительно счастлив?
- А разве нет?
- Подумай.
Думать не хотелось. Его мысли были уже далеки от аудитории и отказывались думать о том, о чём не очень-то и хотелось. Тут вдруг начали возникать какие-то рифмы, строчки…
- НЕТ!
Костя писал стихи. У него была целая тетрадка, в которую он постоянно добавлял свои новые стихотворения. Это ему давалось с особенной лёгкостью, у него был талант. Но. Но стихи были чужды тем людям, которые посвящали всю свою жизнь лишь своему хозяйству, своему дому, своему счастью, себе. Однако костя перестал писать стихи. Как? Очень просто – его били. Били не за то, что он писал стихи, а за то, что не работал. Да кому нужны эти срифмованные принципы жизни и философии людей?! Да никому! Иди, мол, полей огурцы… Он даже ничего не смог сделать. Его просто поставили перед фактом.
На парте лежала тетрадка в которой было записано начало лекции, а чуть ниже, несколько строчек. Стихи. Костя опять разозлился. Но на этот раз на себя. Правда, бросать ручку на пол он не стал во избежании всяких там… Ну не надо. Вспомнив о боли (и о физической, и о моральной), он яростно зачеркнул написанное. Всё написанное. И лекцию заодно.
- Я не поэт!
А как хотелось же! Смирился с мнением большинства, и раздавил в себе свой талант. Талант, конечно, не пропьёшь, но ведь можно как-то про него забыть?
Костя успокаивался…
- Когда закончится эта пара? Такое ощущение, что никогда.


После занятий он хотел пойти погулять, прийти к своему любимому месту в этом парке, который располагался в непосредственной близости от института. И он пошёл. Наплевал на занятия, на всех и пошёл. Он был безразличен им. Костя не увлекался «крутой» музыкой, не пил, девушки у него не было. Он был один. Точнее, они были вдвоём: он и сигарета. Ему вбили в голову, что без этого у него не будет компании, и что это, как всегда, круто.
Костя почувствовал себя затоптанным, одиноким. Всё, всё, что на нём было надето, как он вёл себя, всё было вдолблено ему в голову его сверстниками. Стояло начало весны… Было холодно, мокро, мерзко, да ещё и вечер…
- Пора бросать курить!
Стоп! Он задумался.
- Если я всё-таки поймал себя на мысли, что пока заканчивать курить, то я могу это сделать. Если я это сделаю, то я смогу и пересилить себя, продолжить писать стихи.
От последней мысли его передёрнуло. Перед глазами вспыхнули картинки… Боль.
- Нет, не брошу!
Он кинул окурок в ручеёк и долго наблюдал за тем, как он уплывает.
- Прям как я. Когда-то горел, жил, а теперь несусь по течению с такими же неудачниками как я. Одна серая масса, которая когда-то растает и так же утечёт.

Пи-пип. Пи-пип.
- Ваня, отключи этот будильник.
Пи-пип. Пи-пип.
- Ваня!
Соседа в комнате не оказалось, хотя было только 7 часов.
Пи-пип. Пи-и-и-и-и-п.
- А ну тебя!
С этими словами он швырнул будильник на пол. Раздался чёткий громкий звук, который отразился резонансом во всём его теле.
- Не успел проснуться, а тут такое…
Он встал, но тут же упал обратно на кровать.
- Один раз можно и проспать. Так все делают, чем я хуже?

Да нет, теперь он не казался ничуть хуже остальных. Абсолютно. Конечно, что-то осталось от прежнего Кости, но этого было мало. Ничтожно мало. Зато его приняло окружение. Можно сказать, подчинило его. Он стал частью весёлой компании, у него появилась девушка, и всё, казалось, шло на лад. Только почему-то Костю никак не покидало ощущение некой пустоты. У него не было души. Он её уже давно продал дьяволу за спокойствие, за радость, за «счастье».