Евгения Райзер. Здравствуйте, я ваша тётя - 2. Нешуточно-незимне

Не утреннее это дело, стихи читать. По ночам обычно лучше получается, острее и ярче. А утром краски блёклые, несмотря на плюс 15, в руках наблюдается лёгкая анимия, пальцы в замороженном состоянии никак по клавишам не попадают. Да и в голове не всё ясно. У нас – зима. Своеобразно выражается, но не менее противоречива, чем в России. Там, говорят, минус, и такой, что мало не покажется. А у нас – утром ранним почти ноль, а днём – плюс 20. Вот и вертись, как хочешь. То ли в шубе спать, а то ли печку сложить из подручных средств. В стихах – та же зима. Как пойдёшь читать стихиру, так метёт не по-детски. Про ручейки замёрзшие да ёлки нахохлившиеся, про кровь застывшую и душу околевшую пишут братья-пииты. Около суицидные настроения выражают, точки последние ставят. Некоторые, правда, весны ждут. Надёжные люди, оптимисты называются. Что интересно, любовь как была, так и остаётся основным предметом разговора. Несмотря на плюс-минус, на остывшую давно батарею, бьются горячие сердца. То Данко помянут, то Герда всплывёт. И это сказочное «фи» зиме несколько разрядило обстановку.
Я, как и всегда, - о своём. На вопрос «почему всё о тех же» немедленно последует ответ «а о ком же». В своих пристрастиях мы неуклонны, и постоянство это рождает иллюзию прочности. Побродя по своим, пальцы немного согрелись, что-то внутри оттаяло и прослезилось. «Свои» – знакомые и чужие, узнаются по голосу, по ритму, по сплаву энергии, эмоций и опыта. «Свои» - это не те, которые тебя читают и хвалят, но и те, кому твои стихи совсем не нравятся. И честно скажу, меня это меньше всего волнует.


Сергей Сапожников
http://www.stihi.ru/author.html?sergeyst

Лёка
http://www.stihi.ru/author.html?omela111

Тени Лабиринта
http://www.stihi.ru/author.html?tenlab

Алекс Павлов
http://www.stihi.ru/author.html?quamba

Марат Исенов
http://www.stihi.ru/author.html?maravar

Алексей Королев
http://www.stihi.ru/author.html?koro

Натан Хлебник
http://www.stihi.ru/author.html?06091972



Сергей Сапожников

«Своих» много. Времени, к сожалению, мало. Сергей Сапожников – музыкант, не по профессии, - по слуху. Он мне, конечно, потом настучит по голове за то, что сейчас скажу, но я всё равно скажу (и здесь молчать не буду). Сергей – романтик сегодняшнего времени, не Байроновского времени, отнюдь. Сегодняшние романтики с налётом некоторого цинизма и усталости, но на них, как на атлантах, - хочется дышать. И печаль его светла, и строка прозрачна. Скрипач, тот самый, о котором он пишет, и есть его персонаж и главная персона, к нам лицом обращённая.



«Он и сам был скрипачем»
http://www.stihi.ru/2006/01/26-304

Снимок

Лицо, седеющие пряди
Прямых волос - нас не убудет
От возраста при этом взгляде,
При этой вьюге.

Тому бесчисленны причины
На мостовых твоих и выше,
Под крышами, тому есть стены,
Огни Парижа,

Его леса, его фасады
Еще в плену у всяких зодчих
И всяких прочих... Листопады
Их многоточий...

Тех лет случайный завсегдатай
В кругу каштанов о пощаде
Уже не помнит, как ни падай,
Ни погибай при этом взгляде.


* * *
Твой свидетель не в себе, и судья
Переводит эту дрянь на латынь,
Он в рубахе ледяного шитья,
В темноте он говорит тебе ты.

Он не путает, а так - норовит
Переставить то падеж, то предлог,
Ему клятвы нипочем на крови,
Он и сам был скрипачем, но продрог.

И на фоне тех небес у виска
Зеленеет и не лавр, и не медь...
Ох, схлопочешь ты к утру дурака,
От которого пол жизни неметь.

За спиною адресок, как сквозняк,
Шарф, как сказано, с чужого плеча,
Да венозная дверная возня,
От которой смертный пот по ночам.

Ты б не выпил эту чашу из двух,
Отмахнулся в темноте рукавом,
И на фоне тех небес, милый друг,
Не осталось бы к утру никого.


Что-то не хочется мне комментировать ничего сегодня. То ли лень, то ли мудрость проснулась.. Что можно добавить к тому, от чего пальцы согреваются, правда? Единственное, пожалуй.. У Сергея красивые руки, и жесты его красивы. Он красиво курит, красиво пьёт красное вино и умеет его выбирать, он думает красиво, а потому и пишет – красным по белому, а не чёрным.



Лёка

Я когда впервые нашла её стихи, чувствовала себя, как бедняк, нашедший сокровище. Мне тут же захотелось рассказать всем-всем о находке, написать длиннющий обзор, посвящённый только ей. В ожидании времени и соответствующего настроения, прошёл год... или больше. Говорила о ней знакомым, но ссылок не давала – обещала сюрприз. А потом поняла, что сижу, как скупой рыцарь на сундуке. Поистине, хорошее сравнение. Время от времени достаю, примеряю и – обратно, в сундук. У нас с вами, конечно же, могут быть разные впечатления. В стихи врастать надо. Прежде чем писать, я читаю всё, что нахожу об авторе на интернете. Потом уже, сроднившись с ним его же стихами, начинаю их «читать». Дальше – читайте по губам.


«ХЕЛЬ»
http://www.stihi.ru/2005/01/01-415

минимум выжит погашен а всё что сверх
выложит вечность из острых осколков льда
слушать сквозь сон неотвязный ослепший снег
будет идти всю ночь по твоим следам

остекленеет боль отупеет цель
в тЕльце фальшивой ноты замрёт игла
это не выход деточка это хель
пьёт тебя миллионом голодных глаз

бьёт тебя ветром швыряет в лицо числом
будешь фарева будешь зато не та
как до весны доносят в утробах зло
снежные бабы с улыбками в мёртвых ртах

горлом губами кровь не согреть прости
пульс не прощупать смысл отошла уже
дальше не выдох деточка это в стынь
чиркать о коробок последнюю спичку жечь



Есть много слов, которыми «критик» апелирует, оперирует, препарирует. Среди них есть дурацкие детские слова (видимо, когда слов уж нет). Например, «настоящее». Из области интуиции, и только оттуда, приходят ощущения от стихов. Лёка слишком настоящая и слишком женщина. В ней всё с избытком, и редкий случай – обычно излишнесть раздражает, но у неё она такая открытая, жёсткая, рваная, что не отвернуться и не уйти.




«ГРЕХ МАРИИ ИЗ ВИФАНИИ»
http://www.stihi.ru/2004/10/09-1119

коли выплыли на заре –
не святым так, поди, устать
у Марии гостит мигрень,
и Марии не до Христа

кому – побоку, кому – бог,
кому с Марфой гонять чаи
как у Марфы в крови – дорОг,
у Марии в крови – чернил

а Марии травили кровь:
порчен чернью ультрамарин
как у Марфы твори добро,
у Марии – огнем гори

и Марии равнО (мигрень) –
прокуратор ли, третий рим
кому проповедь на горе,
а Мария пойдет курить

а и вылюбят, бля, с листа
а не в Библию, бля, потом
но Марии – не до Христа
и подавно – не до понтов,

до Пила… перестывший чай
младшей (дурой) по счету три
черноту свою починяй,
пропиши себя в апокриф.

Там, под этим стихотворением, её незамедлительно упрекнули в богохульстве. Нам быстрых на слово и расправу – не занимать. А мне кажется, так может написать только тот, кто ЕГО в себе носит. Без иконы и креста, возможно, без угла и взгляда вопрошающего вверх.



«И всё, что захочешь»
http://www.stihi.ru/2005/03/07-765

Уверенно, как по карнизу во сне,
Кривая везёт. Продолжается шоу.
И всё, что захочешь, из воздуха – в снег
Нечаянным чудом, колечком грошовым.

В раздрае высоких и мелочных сил
Рассеянный промысел (вряд ли Господень)
За все «никогда ничего не проси»
Срывает стоп-краны и стрелки отводит

На самые главные десять из ста,
Проводит по правому краю закона.
…и вновь на весу застывает металл
И с курса сбиваются антициклоны.

Здесь всё, что захочешь – и будешь права
И в праве – по правилам и по легендам.
…
Но только до рвоты болит голова
И кости по-птичьи тонки под рентгеном.



«ДАЛЕКО»
http://www.stihi.ru/2004/09/12-20

Далеко – пеленгуй ли, цель в меня – не найти,
В деревах, деревнЯх, озёрах, прогретых днях,
Телефон – ни слуха, ни голоса – не в сети,
Сторожа ночами спускают с цепи дворняг.

Далеко – за поля, болота ли – не дойдешь,
Добела выгорает боль моя на ветру,
Шелестят под ногами, как фантики, десять кож,
Десять стрел, пропоров навылет, впились в кору.

По слоям облетевшей краски, сбиваясь, считать года,
По утру полусонное детство встретить в глазах зеркал,
На мостках, затихая, смотреть, как цветет вода,
Как растет трава, застывает смолой закат.


Отравившись однажды, так и не оторвалась от её сумасшедшего стиха. Это не переболит.



Тени Лабиринта

Скажу мало и, наверное, не по делу. Наблюдателем со стороны походила вокруг да около, посмаковала длинную строку и сочные образы. А когда ушла, на губах остался привкус, горький и солёный. Впечатление примерно такое: очень люблю океан, не смотреть, а плавать. Единственное «но» - наш Тихий океан всегда холодный, а я холода боюсь. Но если уж залезу, то надолго. И хотя дно не всегда под ногами, но есть чёткое ощущение, что океан будет держать наплаву и отпустит, когда захочешь уйти. Если захочешь..


«перейди этот миг»
http://www.stihi.ru/2005/10/14-06

перейди этот миг, если хочешь остаться в живых.
очень холодно здесь, одиноко и тесно в строю -
сделай шаг наугад, наудачу, навскидку… а мы -
остаёмся держать до последнего этот район.
остаёмся держать - как атланты держали восход,
как античные боги держали планету в руках,
остаёмся любить, не надеясь на лучший исход,
догорая душой в пережатого страха кострах…
перейди этот миг, уходи по бескрайней степи
до бездонного моря в синеющих болью глазах -
и позволь этой жизни меня безмятежно убить,
и смотри, вспоминая, ночами в мои небеса…
не во славу, увы - так хотя бы во имя меня
уходи, сохрани на унылой, усталой земле
кровь и семя моё, и лучи золотого огня
в пережжённого сердца дымящей годами золе…
уходи, умоляю! крадётся кровавый рассвет,
ощетинилось копьями тёмное море внизу -
приближается буря… и выбора, кажется, нет.
я до чёрного хода тебя - навсегда - провожу…



Алекс Павлов

«Ах, как плетёт словами!», - подумалось мне сначала. А потом ещё немного подумалось, но было поздно – затянуло. Есть в его стихах что-то надёжное, как земля. Идя вслед за своим сознанием и открывая щедро читателю его перегибы, пропасти, но никогда дно, Алекс при этом случайных слов не допускает. Идёт за сознанием, но не на поводу у рифмы и формы. Его стихи для подготовленного читателя, убитого поэзией вконец. Ковырять драгоценные камни из земли – процесс любимый мною. Если заняться этим немудрёным делом, Вы не представляете, какая россыпь вас ожидает.

«перелётный возраст»
http://www.stihi.ru/2006/01/29-1528


#

Глагол колодези чугунный ,
откованный под столб воды .
В звенящих вёдрах знак беды
уносят тени в темень лунный .

Ревниво изогнув черпак
до губ растресканного фетра ,
от влаги , от тепла и ветра
Каллисто охраняет мрак .

Здесь воздух твёрдый как вода ,
а времена веков не помнят .
Сюда лишь боги к ледопою
слетаются раз в никогда .

*

У колодца Водолея
злость прихватит до колен .
Холода не одолеют ,
мы оттаем , не жалей .
Всё утихнет , перемёрзнет ,
переплавится , взойдёт ...
Разлеглись по масти звёзды ,
или - меченым везёт ...
По-стрелецки ночь наглеет ,
студит колкий лёд стыда .
Стёкла битые не клеют,
чтоб из них сквозило "да".
Обобью свои обиды .
Лету слепит Апулей .
Никому тебя не выдам ,
каплей звякнув по земле.

**

Вскрывает прикуп ноль нолей ,
краплёных звёзд метая искры ,
и на забывшей нас Земле
всё также жертвенно и быстро
рот плавит оборотня-лёд .
В затылке леденеет лебедь .
Согласная ? Тогда в полёт .
Туда , где нас не ищут в небе ...


2003-2006



Марат Исенов

Сумасшедшие поэты – самые любимые. Не ловите на слове, за их психическое состояние не отвечаю, ни головой, ни словом. Скорее всего психически они здоровее всех. Одни опускают себя в своё подсознание осознанно, технически используя его как материал. Другие проделывают это не задумываясь, просто Бог не обошёл их талантом. Получаются мантры, где звук – не основной стержень, но направляющий. Он и созидает, он же и разрушает.
Мне очень нравится дух стихов Марата. Вызывающий и ошеломительный.


«...ты уснул и позабыл ключи амичи...»
http://www.stihi.ru/2004/03/09-542

…ты уснул и позабыл ключи амичи
на губах молчанье млечное ветрено
осыпается серебряной мелочью
весь пейзаж пробитый мертвыми венами

монолиты сна ничьи теперь амичи
в три ручья звучат небеса в росписях
на холстах у образов яблочных
виноградные глаза осени…



«Где ветер нарезает пули...»
http://www.stihi.ru/2004/03/09-554


Где ветер нарезает пули
в сухих костях трехгранных сот,
где те, которые смекнули
кто крутит злое колесо,
где человек бредет в белесый
туман без соли, на краю
у нищей злобы безволосой,
у птичьей жалости в паю…



«Севастополь. Руно. Менингитное небо. Иосиф...»
http://www.stihi.ru/2004/03/09-568

Севастополь. Руно. Менингитное небо. Иосиф.
Византийская осень вокруг, византийская осень.

Золотистый звонок дал усатый вагоновожатый.
Поезжай, сирота, рассчитаемся с первой зарплаты…

и трамвай, словно егерь в стволах запрещенного сада,
завывает в дожде, где давно притаилась засада,

где апостол дождя проповедует дивные виды
с фотографий и каменноугольных скул Атлантиды…



И очень, очень рекомендую почитать у Марата:

«Формы выветривания»
http://www.stihi.ru/2005/10/01-448

«Житие можжевельника в дождь», обе части.



Алексей Королев


Если бы я так могла бредить, мне бы цены не было! Нагло и смело (именно так, в одном флаконе), совершенно не заботясь, куда падает ударение, он захватывает всё пространство вокруг и использует его как подручный материал. Если подойти к стихам Алексея с этой точки зрения, то умение использовать пространство в разных его проявлених и ипостасях – для меня самое привлекательное и вкусное в его стихах. Ну не считая конечно языка с богатейшими образами вкупе. Эти самые образА я бы повесила на стенку, если бы мне позволил автор. Всё не получается захватить сюда, только кусочек:


«февральский кокаин»
http://www.stihi.ru/2005/06/30-888

§6. scanning of objects
«Нагрели руки на апреле расчетливые сорванцы.
За ними все гипербореи в кафе подались с улицы.
Набита улица болоньей. Набита гильза табаком.
И неизвестный, как Полоний, глядит из метрокатакомб.
Темноволосый и уклюжий, без приставаний и без фраз,
он будто бы палит из ружей за завоеванный Кавказ:
за сына, за жену, за брата, за удалось/не удалось.
Без места жительства, non grata, он не показывает слез
и все же не находит места среди врагов. Нахмурен, лют,
он знает, что его семейство когда-нибудь да проклянут.
Таков закон драматургии: пока бикфордов шнур почат,
не мы с тобою – так другие об этом точно промолчат…»



Сам сказал, только повторяю – кокаиново вышло. Не баловалась, но догадываюсь. Таких часто называют PERSONA NON GRATA. Пространство его времени растягивается ровно на столько, на сколько ему необходимо. И сжимается до точки, когда интуиция подсказывает. Мне вообще кажется, Алексей свою интуицию не выпускает из рук, ведётся. Ой как ведётся...

«мохер, каракуль, ридикюль...»
http://www.stihi.ru/2003/07/14-495

* * *


Мохер, каракуль, ридикюль
коричневою гаммою
набиты в чемодан.
Июль.
Мы уезжаем с мамою.
Куда? -
неведомо куда.
Надолго ли? – неведомо.
Измучена донельзя да
растрепана, как ведьма,
устала мама обнимать
отца.
Шофер чинарится:
«Поедем, что ли, твою мать,
дождина начинается…»
А я кричу,
что я хочу,
что я хочу в уборную,
и пропускает кран мочу
в подштанину позорную.
Шофер газует, матерясь
на мир;
у мамы заново
цветастая застряла бязь
в двери.
С сиденья драного
я замечаю, как под са-
мым ливнем исколочены
спина и лысина отца,
сбежавшего с обочины.
2003


«сиюминутки мимолетнее»
http://www.stihi.ru/2005/08/25-1081

* * *

сиюминутки: мимолетнее


вот осенняя обложка
сухолиственную рать
мельхиоровая ложка
умудряется собрать
вечер форм упругих форум
вставлена в окно ольха
начинается с фарфором
поединок кипятка
заварное время стерто
втянута в шитье рука
отвлекает муху с торта
личный угол паука
под иконою лампада
фото и календари
на стене молчи не надо
ничего не говори
против силы против воли
против пешки и ладьи
одевайся в баумволле
и на север выходи
отворяй калитку шире
за бесценок с молотка
скоро привезут большие
проливные облака
2005


Интуитивно или нет, но отказ от знаков препинания здесь совершенно к месту. Препинания.. Преткновения.. Останавливающие знаки, они совсем не нужны многим его стихам:

«под иконою лампада
фото и календари
на стене молчи не надо
ничего не говори»

Можно прочесть, что календари на стене, а можно иначе – тот, к кому обращаются, он тоже на стене вместе с остальными свидетелями. И эта двузначность открывает двери читательскому вдохновению в прочтении. Это и есть захват пространства времени, расстояний, слов.. Как у Алексея и получается, - легко и без притензий.



Натан Хлебник

Я однажды с ним попрощалась, в полном смысле этого слова. Похоронила так сказать. А он возьми и окажись живее всех живых. Дорогой... впрочем, обойдёмся без имён. Натан, будь здоров, никогда больше не пугай меня и других своих почитателей вынужденной кончиной.
Жил-был поэт. На краю земли жил, в избушке посреди леса.. И писал стихи, ну, сами понимаете, какие стихи могут рождаться на краю земли, в избушке-то. А может в городе жил, но по стихам – совершенно на краю.


«На фарфоровой пурге пролетаю как New Roman...»
http://www.stihi.ru/2005/12/22-2092

***
На фарфоровой пурге пролетаю как New Roman –
Может время, может, нет, может, ничего не понял –

Волчье лакомство в блинах – а чего и важно кроме –
Походи по облакам – не в своем, а чьем-то тоне.

Дата. Мокрая как речь и exegi monumentum.
Ничего нельзя сберечь – без Понта в изгнанье ментор

Не бессмертье, а вперед. Не печаль – латынь пустышкой –
Прикасается к себе то причалом, то одышкой.



Тётя и не тётя вам вовсе, но поверьте, люблю вас, дорогие мои поэты, как племянников «своих». До завтра.