На смерть Есенина

Я писал для людей, для народа
Про нелепое наше житье,
Про неволю и про свободу,
Проституток и бытиё.

Только вот меня не поняли.
«Черный ворон» в ночь под окном.
Меня долго ногами пинали
И пытали большим утюгом.

Я не выдал им тайну, поверьте,
Хоть отрезали счастье мое.
Только жаль, что нашли в туалете
Кружевное бабье белье.

Снова гады взялись за дело.
Мне на шею - удавкой аркан.
Ну а сами трясли обалдело
Секс белье Исидоры Дункан.

Ничего не сказал я чекистам.
И меня тогда, как мешок,
Они ловко с сноровкой и быстро
Тут подвесили под потолок.

А на утро в вечерней газете
Про меня наклепали статью,
Как я бился башкой в туалете,
Засовая ее в петлю.

Будто был наркоман я и бабник,
И без всяких моралей я жил,
Будто пьянствовал, прямо как дворник.
И в бордель на прогулку ходил.

Нет, не верьте, вы этому бреду,
Помяните хорошим словцом,
А чекистов и прочую падаль
Угостите горячим свинцом.

Передайте моей Исидоре,
Что любил я и буду любить
С нею в парке, в саду и в поле,
И в театре любовь покрутить.

И на кладбище грязном и жутком,
Где растет одуванчик и рдест,
Не рыдать до последней минуты,
Приобняв покосившийся крест.