Таврия цикл стихов

«И каменная баба сложит руки, как будущая мать, на животе»
 
 О. Юровская
 

 I. Курган

В степь первозданную, из джунглей городских,
Бегу, как заключенный, из тюрьмы,
Туда, где укрощал коней горячий скиф
И вел на Рим Атилла тьмы и тьмы.

Где между двух полуденных морей,
То в зимнем мареве, то в голубой нирване,
Над степью дует сам Гиперборей,
От полюса до берегов Тамани.

Там, как нигде, видна Вселенной суть,
Единство Мироздания и Бога:
Чумацким шляхом неспроста зовут
И Млечный Путь, и крымскую дорогу.

Полуденная степь весною сущий рай.
Всё кажется и рядом, и вдали.
Червонным маком пламенеет вольный край.
Как много там и неба, и земли!

И всё вокруг: степь, небо и простор,
И жаворонок, что над степью вьётся,
Когда-то Скифией давным-давно звалось,
А ныне Таврией полуденной зовётся.
 ______


Языческий туман глубокой старины
Окутал Таврию дремучим колдовством.
Нечистый дух, из преисподней тьмы,
Шабашит с ведьмами до первых петухов.

И горе заплутавшему в пути,
Без православного нательного креста.
Лукавый водит не крещенного в степи,
Пока не заведет в пропащие места.

Под бубен тени пляшут до зари,
На пепелищах половецких станов,
И призраки, легенда говорит,
Там роют клады беев и султанов.
 
Не зря горчит полынь и сед ковыль,
Где грозных битв отбушевало пекло.
Тысячелетия, свидетельствуя быль,
Вновь прорастают то костьми, то пеплом.

Равнина всех сравняла навсегда
Князей и ратников, колодника и хана,
Но не посмела, равенством неравных,
Унизить склоны древнего кургана.

Он, вознесённый, как шелом богатыря,
Раздвинул горизонт и небосвод.
Ковыль-трава, курган боготворя,
К подножью падает волной покорных вод.

Но не ему трава поклоны бьет.
Он на равнине только пьедестал.
Событиям и временам теряя счет,
Под бабой каменной он тыщи лет стоял.

Не растворился он в таврической нирване,
И сохранить свою святыню смог.
Стоит один, как остров в океане,
Вдали от суетных, асфальтовых дорог.



II. Каменная баба

На первый взгляд,
Она обычный камень,
Не тёсан, холоден
И нелюдим.
Но странно чувствовать:
Не он стоит пред вами,
А будто вы
Стоите перед ним.

Завоеватели –
Рабы богов чужих,
Могущественных
И великих,
Чьи время стёрло
Имена и лики,
Не смели осквернить
Ее бесстрастный лик.

Никто над ней
Не совершил кощунства,
Ни печенег,
Ни арнаут,
Ни берендей.
У наших предков
Были те же чувства.
Они, как мы,
Стояли перед ней.



III. Галатея

Ты холодна,
Как надгробие.
Женщина ты?
Нет,
Подобие.
Смотришь слепо
Глазницами грубыми.
Думу прячешь
Под лобными дугами,
Будто силишься
И не можешь
Вспомнить чью-то
С тобою схожесть.

Кто она,
Та богиня земная,
Чьи из камня
Черты вырубая,
Твой создатель
В тебе воплотил?
Что он чувствовал,
Взгляд свой скрестив,
С твоим строгим
И каменным взглядом?
Пал, как раб,
У подножия рядом?
Прояснился лицом,
От восторга немея?

Мне подумалось, вдруг:
Ты его Галатея.

Тьма веков
Над тобой прошумела:
Почернела ты
И замшела.
Исклевали тебя
Ливни-вороны,
Изморщинили
Ветры-бороны.
Красотой уж теперь
Не гордиться.
Даже беркут
Тебя сторонится.


 IV. Бессмертие

Реки
Русла свои меняли.
Звезды
Падали и сгорали.
Сталь мечей
От убийства ржавела.
Ты стояла.
Ты каменела.

Царства гибли,
И гибли народы.
Только ты
Из бессмертной
Породы.
Устояла,
Не сгинула,
Выжила
На кургане
Полынном
И выжженном.

Время власть
Над тобой потеряло,
Ты, ведь, стала
Прочнее металла.
И увенчана ты,
Как победами,
Мхом седым
И седыми легендами.
Холм твой
Храмом стоит
На безмолвии.
Прихожане твои –
Гром да молнии.

 
V. Тайна

Мудрая вечностью,
Что тебе чудится
В зыбкой нирване
Херсонских степей?
Грозная битва,
Что не забудется?
Или табун
Одичалых коней,
С топотом, ржанием
Мчит пред тобой
Розовой,
Буйной,
Могучей волной?

Может быть, вспомнилась
Давняя быль:
Топчут копыта
Чабрец и ковыль,
Стелятся дымом
И нижутся звеньями
Дикой, невольничьей
Тяжкой цепи,
Орды Батыя
В просторах степи?

Времени страница,
Кто тебе кажется
В омутном кружеве
Зимней пурги?
Кто разгадать
Твою тайну отважится,
Тайну богов,
Где не видно
Ни зги?

 
 VI. Сердце

У людей, иногда,
Каменеют сердца,
А у камня бывает
Настоящее сердце.
И стучит оно в нём
Тыщи лет,
День за днём,
Кратким, чистым,
Взволнованным скерцо.

Слышу я
Как у бабы,
У каменной,
Сердце бьется
Неровно и пламенно.

Сердце скульптора
В камень заложено,
Отдано Галатее навечно.
И стучит,
И стучит растревожено
В нем мечта
О прекрасном и вечном.


 
VII. Праматерь

Век ракет,
Не гляди с превосходством,
На её
Роковое уродство.
Загляни в её суть –
Угасающий кратер,
Ты увидишь,
Она
Всем мадоннам праматерь.
Ты увидишь,
В её
Первобытности линий
Начинались черты
Изваяний Челлини.

Век ракет
За свое превосходство
Поклонись,
Как язычник,
Уродству.