андерпрешен

моя депрессия проходит ровно по ГОСТу.
без отклонения – направо, налево.
надеюсь, что это способствует росту,
что испытания шлются с неба,
в надежде на то, что выдержу, справлюсь.
что уровень боли ничуть не превысит
возможностей тела. что не расплавлюсь,
но закалюсь, словно сталь. так вот мыслит
кто-то, играющий в судьбы как в шашки.
впрочем, без поддавков. без угрызений
совести. кто-то сидит и решает
формулы судеб. ход хитросплетений
его неизвестных, доступен нам вряд ли.
затертый рукав, испачканный мелом
от старой доски, замызганной. в пятнах.
он что-то стирает. он, занятый делом,
нас не замечает. но, впрочем, постойте!
он, кажется, взглядом скользит, умиляясь,
что, мол, давайте, религии стройте
и лестницу в небо, совсем не стесняясь
старого бога в очках и в костюме.
так смотрят, как дети в песочнице замки
возводят с ведром и лопаткой. и, втуне,
надеются, что безутешное завтра
станет чуть мягче, что уровень боли
вряд ли превысит возможность сражаться.
не доползет до болезненных колик
свернувших нутро так, что хочется сжаться
в калачик, и думать, что мама
наутро разбудит, чуть позже, чем надо.
правила изданы. жизненный слалом
по буеракам. мне станет наградой –
спокойствие. прошу вас, скорее,
ибо лимит мой исчерпан. на теле
каждый удар каждый раз багровее,
чем был до того. + после истерик
мне хочется спать и баловать тело,
и думать, что кто-то был верен в расчетах.
что уровень боли не станет пределом,
но дозою яда, в рецепте прописанной четко.