Под впечатлением от стихов Б. Кенжеева

Его детству светил фонарик облупившейся фотолаборатории,
И в обстрелах, мальчишеских драках, в коленораскрашивающих войнах,
Нет – войнушках, - сжимались пальцы до боли, когда кричали: – Ну, говори, враг!
Пахло кострами лиственно. И на таджикских халатах
Разноцветными бликами-листиками оседали в памяти времена года и даты
В числе единственном, в сотах времени - past indefinite. Да!
Я хотела бы быть твоей пташкой – петь о далёком море,
А по утру гладить рубашки – камнем о камень – и молить об отсутствии боли.
Он-то уже пел с цикадами или сверчками, блюдечко с молоком
И хлебными крошками им выставляя в прихожей…
И я – неродившаяся – уже знала, как он скажет мне озорно:
 - О, серьёзная моя девочка! Я буду твоим окном.
Ты увидишь – ножом швейцарским вышкарябаю, как школьник,
Воспоминания азиатской неволи… - Спрашивай, спрашивай – умоляю –
Мне так хочется рассказать, как крошится графитным крошевом,
И от мягких клавиш на жёсткий диск рисуется «О1».
Но сижу растревоженная, нехорошая, с глупейшей корчащейся немотой…
А потом спрошу, себя проклиная: - Будешь чая? - а подумаю: - Как ты устал, дорогой…
21.11.05