Волк и Болонка

...............ПРОСТИ МЕНЯ, ТИГРЁНОК


Не предвещал усталый день
Каких-то радужных событий,
И солнце августа, лишь тенью,
Спадало, сквозь листвы покрытье…

Он, как обычно, в сени терна
Лежал, не видя и не слыша.
И раны рванной боль проворно
Туманом крыла бреши мыслей.

Вдруг шорох, и возня под боком.
Он из последних сил поднялся…
Щенок болонки, милый песик
В кусты терновника втесался.

И радостно взмахнув хвостом
В знак ободренья силы зверя,
Она игривым языком
Лизала раны, в жизнь уверив.

Он ничего не понимал
В прорехах воли истязаясь,
Он только изредка стонал…
Но рана быстро закрывалась!

И вот уже он на ногах.
Резвится с милою подругой
Не понимая даже сам
Как можно вновь взойти на крУги…

И счастья свет обнял обоих…
Хотя картина и странна:
Волк и прекрасная болонка.
И песнь зверей любви полна…

Но только раз под лунным светом
Тишь леса свиста взрезал звук.
Она вскочила… И исчезла,
Махнув хвостом, мол «Жди!!! Вернусь…»

Он долго ждал, на звезды глядя
Потом скулил, потом завыл…
Но шерсти гладкой, белой пряди
И блеск в глазах не позабыл.

Проснувшись как-то среди ночи
Он холод резкий ощутил…
Вскочив, и выбрав путь короче,
Метнулся к людям из всех сил…

Лишь на окраину шагнув,
Дрожа от страха и оскалясь,
Ее увидел. В лес взглянув…
Слез радости уж не скрывала.

И вновь, обуяны мечтой,
На улицах ночных кварталов
Они почуяли любовь.
И сразу суток стало мало.

Но у волкА корОток срок
В людской обители резвиться…
Терновый куст – его чертог
Он знал, что должен возвратиться…

Ее лаская серый воин
С собою звал под сень лесов…
Но вкус свободы беспокоен
Он манит лишь в опале снов

И все ж она, любя, решилась
Но только надо подождать…
Досель ее судьбы вершилась
Лишь в человеческих руках…

И он ушел, хрипя от чувства
Разлуки близкой и глухой.
Но возвращался каждой ночью
И нарушал ее покой.

Однажды он прождал до Утра,
Мостясь в тени холодных стен.
Она не вышла почему-то…
Просторных залов сладок плен.

Он шел на риск – но ждал весь день
И ночь, и день, и снова ночь…
Но только вновь рассвета тень…
И он ушел, шатаясь, прочь.

Он брел уже, а не бежал,
Пересекая поле ржи.
Судьбы острей, больней кинжал,
Чем у охотников ножи…

Он брел по лесу, не спеша…
Не опасаясь никого.
На вылет ранена душа,
Плевать на когти всех врагов.

Но часто. Против воли. В трансе.
Стоял он на лесной опушке
Пытаясь разглядеть в тумане
Белесой шерсти завитушки…

Однажды выйдя к водопою,
И наклонив к озЕрцу морду,
Он вдруг в воде увидел волка
И понял, бед незримых прорву.

Он видел шерсть в шипах колючих
Свалявшуюся. Рваный бок.
На ухе дымном грязной кучей
Смолы застыл сосновый сок.

И в отрешении упорном,
Представил он ЕЕ в лесу.
И шерсть прекрасную оборванной,
И нежных лап некрепкую парчу.

И в этот миг он взвыл так громко
Насколько воздуха хватило
И вой был страшен. Очень больно
Тисками сердце защемило.

Но лишь затих протяжный крик
Звериный, вырвавшись из пасти,
Его продлил щенячий визг:
К нему бежало его счастье.

На плечи лапы положив
И морду облизав, скулила.
А он стоял. Но уж не жил.
Его душа протяжно выла.

Наластившись, она легла
От утомления уснула…
А он стоял над ней и мгла
Прозренья злостью полоснула.

Он нежно взял свою любовь
И тихо лапами ступая,
Отнес на милый ей порог,
Где она выросла, играя.

И аккуратно опустив
Чтоб не прервать сон тихий милой
Лизнул, прощаясь, отступив,
В ночную тьму, словно в могилу.

Ее стезя, уют ковров,
Его – ковер из мха и веток…
И то, что названо – Любовь,
В его вопрос втекло ответом.

И отступив под свод лесов
Он шерстью ощутил, уныло,
Как в теплом доме, за стеклом,
Она смотрела вслед и выла…



Быть может, кто-то не поймет,
Той страсти зверя-одиночки…
Я знаю – боль ее уйдет
Над всеми И расставив точки.
А может даже и простит
Его звериную душонку.
Но права не было любить
Друг друга волку и болонке.

30/01/06
Одесса