Предложение Гильгамеша

И уста отворил Гильгамеш и вещает:
«Друг мой, есть далеко от нас горы Ливана.
Там все горы покрыты сплошь кедровым лесом.
В том в лесу обитает свирепый Хумбаба.
Так давай с ним покончим мы вместе с тобою
И враждебные городу силы изгоним.
Кедры вырублю я, - заросли горы ими! -
Этим делом создам себе вечное имя».

Но Энкиду уста отворил и ответил
Гильгамешу: «Друг мой, в горах ведомо было
Мне, когда я бродил со зверями там вместе,
Что на поприща рвы пролегли вокруг леса, -
Как же можно проникнуть в лесную пучину?
Громкий голос Хумбабы сродни урагану,
А уста его - пламя, смертельно дыханье!
Бой не может быть равным в жилище Хумбабы.
Для чего тебе надобны эти забавы?».

И уста отворил Гильгамеш, и воскликнул:
«Хочу я на кедровые горы подняться
И  войти в чащу леса Хумбабы желаю!
Убоимся ли, друг мой, с тобою мы вместе,
Перед тем как ливанского кедра нарубим,
Что на поприще рвы пролегли вокруг леса?
Боевой свой топор я повешу на пояс
И пойду впереди, - ты пойдешь вслед за мною?».

Но Энкиду уста отворил и вещает:
«Как пройдем мы туда и в леса эти вступим?
Там есть стражник богов – неусыпный, могучий!
Передал свою силу Хумбабе бог Шамаш,
А бог Адду его наделяет отвагой.
Чтобы лес сберегал он кедровый, ему же
Сам Энлиль, бог богов, повелел вселять ужас.
Громкий голос Хумбабы сродни урагану,
А уста его - пламя, смертельно дыханье!
Люди все говорят: тяжек путь к тому лесу;
Если кто в середину лесную проникнет,
То ему, чтобы лес сохранился кедровый,
Суждено  устрашиться от вида Хумбабы, -
Всякий, в лес тот входящий, становится слабым».

И уста отворив, Гильгамеш отвечает:
«Друг, кому же еще  возносится на небо?
Там извечно пребудут лишь боги да Солнце.
Ну а что человек? - сочтены его годы,
Что бы сам он ни делал, все это - лишь ветер!
Вот теперь даже ты своей смерти боишься,
Только где же она - твоя сила отваги?
Я пойду впереди, - ты кричи мне: «Не бойся!».
Пусть я смертью паду, но создам себе имя, -
Тем, что дал Гильгамеш бой свирепству Хумбабы!
Коли в доме моем народится ребенок
И попросит тебя: расскажи, мол, что знаешь,
Мне о том, что отцом свершено – твоим другом,
Ты откроешь ему мою славную долю!
А иная мне речь, друг, лишь сердце печалит.
Руки я подниму – нарублю кедра ими,
Этим делом создам себе вечное имя.
А моим мастерам дать повинность нам нужно:
Отольют пусть они перед нами оружье».