Лошадиная история

Ломовик засопел
и тронулся…
Слава богу, по пыльной дороге.
И Она семенила,
при этом
вся изящество, сладкий восторг.
Ломовик не вникал в «эти тонкости»,
экономя поклажу и ноги,
а Она помогала советом,
уводящим на бойню и в морг.

Ломовик
размышлял
привычно
про дорогу, людей и небо,
про потребность Её видеть рядом
и всё это куда-то везти.
А Она полагала
логично,
что сосед рысаком-то и не был.
Правда не был ни жмотом, ни гадом
и всё время ей с ним по пути.

Ломовик тормозил на подъёмах
и когда Она жаждала страсти,
бесшабашной, безудержной силы
и изящной манеры тянуть.
А Она изводила знакомых,
заставляя вещать об участии,
соболезновать жизни унылой,
не вникая в проблемы и суть.

Так и шлёпают пыльной дорогой,
не довольные часто друг другом,
оставляя судьбы километры
где-то там, вдалеке, за спиной.
А над парочкой с миною строгой
вьются ангелы сказочным кругом,
разгоняют безумные ветры
и вздыхают про жизнь: «Боже мой!»

P.S. Объяснять стихи то ещё занятие. Но иногда приходится.
Возможно со мной не согласятся, но я считаю, что вся
поэзия про людей, даже если персонажи произведения – животные
или, скажем, природные катаклизмы.
Бойня совершенно не обязательно скотобойня, иначе не нужно
было бы добавлять «ското». Иной раз в строительной каптёрке или
на совете директоров такие разборки, что меркнет обстановка
в гуще яростной сечи. Правда, в первом случае, обходятся мордобоем,
а, во втором, предпочитают нанимать киллера, но там и там морг
светит самым конкретным образом.