В золоте кирас

Кобылкой бурой был бы я, пьян в гранку.
По лесу мчался б в солнечный просвет.
Коль я родился б раньше, спозаранку,
С тобой бы рядом, был бы свет!

Отряд поэтов русских, славных,
По жизни шёл в строю строки.
Кто воспевал царей державных,
Кто восхвалял любви тиски.

Шагал отряд поэтов славных.
Поэты шли в строю строки,
И прибавлялось букв заглавных
В природе с лёгкой их руки.

Порой средь дел пустых, не главных,
Где верховодит суета,
В тот строй вставал я , строй тщеславных,
«К друзьям», кому сам не чета.

Мальцом, начав шагать на равных,
Мэтр рифм там гарцевал средь нас.
Чар не чурался он заздравных,
Их не чурается сейчас.

Вот он в Михайловском. Отшельник?
Поэт, талант чей, как звезда.
Изгой хоть света, сплетен пленник,
Но царедворец никогда.

Нет, не был он утёнком гадким,
Его ж прадед был Ганнибал.
Всё с этим у него в порядке.
Шёл на Олимп он и дерзал.

Он мысли светлые о воле,
Как тело, на кресте держал.
Слыл вольнодумцем в свете. Вскоре,
Сам Бекендорф его узнал.

Казалось, пой как все, так проще,
И мысли вольные долой.
Пой о любви уныло в роще.
Тоскливо дуй в рожок, и пой.

Элегий путь, чего же проще.
Пой о любви в век золотой,
И будет под рукой извозчик,
Челядь в усадьбе и покой.

Слыхали ль вы, порой за рощей,
В ночи свирели звук простой.
Пой так, казалось, что уж проще.
Поёт он так, но звук иной.

Вглядись друг юный, старец мудрый!
Над жёсткой плотью бытия
Сверкают вдохновенья кудри,
Венчают стих поэта дня.

Венчает так мечеть востока,
Лучом рассветным солнца ясь,
В укор жестокому сирокко,
Лаская древних фресок вязь.

Прекрасное всегда с поэтом,
В него влюбляется заря.
А он творит, и звёздным светом
Всегда глаза его горят.

Горят, чтоб на земле, не где-то,
Звенел весенним днём нам рай,
Скользя к зелёным кущам лета,
Через апрель и светлый май.

Ждала природа чтобы бала,
Чтоб шмель, летая, пел баском,
Чтоб радость в каждом дне звучала,
Встречался каждый с ветерком.

Нет, нет, он не фантом Астрала .
Он дышит, смотрит нам в глаза,
Но он при жизни джин в бокалах,
И мотылёк и стрекоза.

Сырые не горят поленья,
Пшик без души поэзия.
Мелка душа без вдохновенья.
Так он родник вдруг понял я.

Душа-родник, клад с вдохновеньем.
Мутна вода, где водопой.
Редки поэты, чьи творенья
Летать способны над строкой.

Но есть на свете исключенья.
Друзья, я рад, что повстречал
Такой родник, здесь нет сомненья,
Бег Александр в века зачал.

Он рок хмельной, здесь каждый знает.
Мечтает стать им кардинал.
Над нами царский стих витает,
Глядится в текст-оригинал.

Звучит там-там, свирель играет,
То Александр наш без прикрас.
Он свет свой звёздно излучает,
Отряд весь в золоте кирас.