В пастушьем стане

Деву слушал Энкиду и слово воспринял,
Совет женщины лег в его дикое сердце.
Одеянье порвав, она тканью одела
Его стан, а другою себя обернула;
Взяла за руку, и он пошел как ребенок
В путь к пастушьему стану да скотным загонам.

Ну а там собрались пастухи, - окружили
Их и шепчутся так они между собою:
«Этот муж по обличию схож с Гильгамешем;
Чуть пониже лишь ростом, но костью - покрепче.
Был он степью рожден - это, верно, Энкиду!
Словно камни с небес - так крепки его руки,
В стране нашей он - самый могучий рукою.
Знать, звериное с детства сосал молоко он!»

А на хлеб, что ему пастухи положили,
Смотрит он, только взгляд его полон смущенья, -
Ведь Энкиду не знал, что питаются хлебом,
И тому, как сикеру пить, не обучался.
Вот блудница уста отворив, возвестила:
«Ты, Энкиду, ешь хлеб и не будешь голодным,
Да сикеры испей - это сердцу угодно!»

И наелся Энкиду досыта хлебами ,
И сикеры он выпил тогда семь кувшинов.
И взыграла душа у него, разгулялась, -
И на сердце легко, и лицо засияло.
Оглядевши свое волосатое тело,
Умастил благовонным елеем он кожу;
Одеянье надел - стал на мужа похожим.

Взял оружие он и сражался со львами,
И для всех пастухов стали ночи спокойны.
Там, где львов побеждал и волков укрощал он,
Ночью сном безмятежным все пастыри спали, -
Был Энкиду для них - страж и муж неустанный.

Но однажды пришли вести о Гильгамеше.
Было так: предаваясь веселью с блудницей,
Взор Энкиду поднял, увидал человека,
И блуднице сказал: «Шамхат, кликни его ты.
Почему он спешит? На какую работу?».

Вот блудница к нему позвала незнакомца.
Подошел человек. Смерил он его взглядом:
«Муж, скажи мне, куда это ты поспешаешь?
По каким ты делам свой поход совершаешь?»
Тот уста открывает - к Энкиду вещает:
«В покой брачный царя позвала меня служба.
Таков людям удел – подчиняться им нужно.
День и ночь город носит кирпич неустанно,
И не знает где силы взять на пропитанье,
И покой брачный, до исполненья урока,
Никому за работой неведом до срока.
Лишь себе Гильгамеш в огражденном Уруке
Открывать по ночам велит брачное ложе, -
Только он обладать своей суженной может!»