По Белому Светящемуся Полю

(коллаж)


"Люди на Ямайке существенно отличаются от наших — они живут на Ямайке.
Жизнь на Ямайке абсолютно не похожа на нашу, там абсолютно все наоборот.
Жители Ямайки очень хотят жить."
(В.Драпкин "Ямайка")

"ПЕДАГОГ: …. И вы еще жалуетесь!
ОРЕСТ: Да нет. Не могу жаловаться: ты дал мне свободу нитей, оторванных от паутины и парящих высоко над землей: — я вешу не больше паутинки и плыву по воздуху. Я знаю, что мне повезло, и ценю этою (Пауза) Есть люди связанные обязательствами от рождения: у них нет выбора — путь их однажды предначертан, в конце пути каждого из них ждет поступок, его поступок: они шагают, босые ноги с силой попирают землю, в кровь сбивая ступни. Знать, куда идешь, по-твоему, радоваться этому вульгарно?
А есть другие: они молчаливы, душа их подвластна смутным земным образам; вся жизнь таких людей определяется тем, что однажды в детстве, когда им было лет пять или семь… Да ладно, они ведь не высшей формации. А я уже в семь лет осознал себя изгнанником. Запахи и звуки, шум дождя по крыше, дрожание света — все скользило по мне, скатывалось по моему телу — я не пытался ничего ухватить, я знал, что все это уже принадлежит другим, никогда не станет моим воспоминанием. Плотная пища воспоминаний предназначена тем, кто обладает домами, скотом, слугами и пашнями. А я… Я, слава богу, свободен. Ах, до чего же я свободен. Моя душа — великолепная пустота. (Подходит к дворцу) Я жил бы здесь. Я ни прочел бы ни одной из твоих книг. Возможно, я и вообще не знал бы грамоты: царевичи редко умеют читать. Но я бы десять тысяч раз вошел и вышел через эту дверь. В детстве я бы катался на ее створках, я бы не упирался, а они бы скрипели, сопротивляясь нажиму моей руки, познали бы ее неуступчивость. Позднее я бы открывал эту дверь по ночам, тайком торопясь на свидание. А еще позднее, в день моего совершеннолетия, рабы растворили бы ее настежь, и я верхом въехал бы во дворец, переступив через этот порог. Моя старая деревянная дверь. Я умел бы отпирать тебя с закрытыми глазами. А эта щербинка там, внизу, ведь это я мог по неловкости оцарапать тебя в первый день, когда мне позволили взять копье. (Отходит) Ранний дорический стиль, не так ли?
А что ты скажешь об этих золотых инкрустациях? Я видел похожее в Лондоне: прекрасная работа. Что ж, доставлю тебе удовольствие — это не мой дворец, это не моя дверь. И нам здесь нечего делать.
ПЕДАГОГ: Наконец-то, разумные слова. Что бы вы выиграли, живя здесь? Ваша душа была бы теперь затравлена гнусным раскаяньем…"
(Ж.-П. Сартр "Мухи")

"Здесь особо примечателен индюк. Во-первых, его приручили индейцы большинства племен совсем не для того, чтобы употреблять в пищу, а из-за перьев, необходимых для украшений. Во-вторых, возможно, что индюк, действительно является примером самоодомашнивания. Если это так и было…то индейцы вообще не осуществляли настоящего одомашнивания — случай беспрецедентный в развитии культуры.
В пользу гипотезы самоодомашнивания индюка говорит эксперимент, описанный в 1965 году с большим юмором Джин Пинклей в статье под названием "Индейцы Пуэбло и индюк. Кто кого одомашнил?"
Основная мысль выражена уже в первых строках. "Утверждать, что индеец одомашнил индюка — значит ставить телегу перед лошадью. У индейца не было выбора, индюк одомашнил его. Подтверждающий это эксперимент начался в 1944 году. Когда сотрудники Службы Национальной Безопасности Парков предприняли немало усилий, чтобы возродить Фауну, которая исчезла в данной области в данный исторический период. Вместе с Департаментом по Охоте и Рыболовству штата Колорадо они поместили в Меса-Верде, в каньоне, на крайнем юго-западе штата Колорадо, где находится больше всего руин, первых индюков и индеек — не более трех индюков и семи индеек в течение трех месяцев.

(К. Керам "Первый американец")

Самовознесение школы

"— Не хочу тебя пугать, — сказал он, наконец, — но я совершенно ясно себе представляю, как ты жертвуешь жизнью за какое-нибудь пустое, нестоящее дело. — Он посмотрел на меня странными глазами. — Скажи, если я тебе напишу одну вещь, обещаешь прочесть ее внимательно? И сберечь!
— Да, конечно, — сказал я. Я и на самом деле сберег листок, который он тогда дал. Этот листок и сейчас у меня.
Он подошел к своему письменному столу и, не присаживаясь, что-то написал на клочке бумаги. Потом вернулся и сел, держа листок в руке.
— Как ни странно, написал это не литератор, не поэт. Это сказал психоаналитик, по имени Вильгельм Штекель. Вот что он… да ты меня слушаешь?
— Ну конечно.
— Вот что он говорит: "Признак незрелости человека — то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости — то, что он хочет жить ради правого дела".
Он наклонился и подал мне бумажку. Я прочел еще раз, а потом поблагодарил его и сунул листок в карман."
(Д.Сэлинджер "Над пропастью во ржи")


Ты живешь в комнате со стенами и окнами.
И все живут в комнатах со стенами и окнами.
А если и не живут в комнатах со стенами и окнами,
То живут на улицах, на крышах, в полях и лужах…


****************


Сейчас очень поздно.
Твои гости уже ушли.
Открытое окно всасывает теплый прокуренный воздух,
Открытое окно всасывает теплый прокуренный воздух,
На улице зима.
В твоей комнате становится очень холодно.
Глаза закрываются.
Красноватые блики…
Сквозь красноватые блики,
Ты видишь так далеко…
Как далеко?

****************

Ребенок ползет по белому светящемуся полю.
Ползет на четвереньках.

Белое светящееся поле…
Что это?

Ты еще не умеешь говорить.
Ты еще не умеешь стоять.
Ты ползешь на четвереньках,
Словно зверь,
Словно зверь.

Вокруг тебя какие-то яркие фигуры.
Бессмысленные фигуры.
Ты не знаешь как назвать эти фигуры,
Ты не знаешь, эти фигуры,
Но ты знаешь, как ползти.

Ты дотрагиваешься пухлым маленьким пальчиком,
И фигуры издают звуки.

Ты улыбаешься и пускаешь слюни.
Ты не знаешь, что такое "слюни".

Ты видишь свое тело
Ты уже знаешь про две руки и две ноги,
Но ты не знаешь, что такое "два".

Но ты еще помнишь…
Ты знаешь, что такое белое светящееся поле,
Белое светящееся поле…
Оно бесконечно?
Ты не знаешь слово "бесконечность".
Ты видишь…

Ты ощущаешь прикосновение.
Что-то теплое и большое.
Что-то теплое и большое.
Ты что-то глотаешь…
Тебе хорошо.

Ты выдыхаешь первые еще непривычные звуки.
И эти звуки становятся словом,
И первым твоим словом становится:
— Люблю…


****************

З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
Это звук?
Ход времени?
Сколько времени?
Язык трется о пересохшие губы.
Кожа на губах шершавая и покрыта солоноватой коркой.
Она умирает?
Что такое смерть?
З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
Ты дрожишь.
Ты забыл снять ботинки.
Ты снимаешь ботинки.
Ты медленно, медленно, медленно превращаешься в вертикальную линию.
Ты поднимаешь руки и становишься похожим на знак.
Или на крест?
Или на пугало?
З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
Тебе холодно.
Пора закрыть окно.
Сегодня нелетная погода.
Застывший вечер.
Ветер...
Ты видишь сквозь оконное стекло темные силуэты домов.
На крышах темных домов располагаются тысячи антенн.
Они похожи на кресты.
Или на пугала?
Ты видишь звезды,
Но там нет неба,
Ты видишь бетонные деревья фонарей,
Ты видишь электрический свет,
Ты знаешь слово "электричество",
Ты видишь снег…
З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
З-з-з-з-з-з-з-з…
Ты берешь в руку телефонную трубку:
— Алле…
— Алле. Ты слышишь?
— Слышу.
— Слушаю.
— А иди ты в жопу!
— Ждите ответа… Ждите ответа…

Ты продираешься сквозь короткие гудки.
Ты набираешь номер телефона.
Ты набираешь номер, не думая о цифрах,
Не думая о форме.
Не думая,
Ты продираешься сквозь короткие гудки.
Ты слышишь далекие голоса:
— Алле…
— Алле…
— Алле…
— Алле
— Дай мне номер телефона.
— Дай мне свой.
— У меня нет номера.
— У меня нет номера…

Ты продираешься сквозь короткие гудки…


****************


Ты видел в плоскости телевизора людей-предателей.
Ты видел в плоскости телевизора людей с орденами.
Ты видел в плоскости телевизора людей-разведчиков.
Ты видел в плоскости телевизора людей-благородных.
Ты видел в плоскости телевизора людей-сумасшедших.
Ты видишь в плоскости телевизора отражение собственного лица.
Телевизор стоит рядом с торшером.
Ты нажимаешь кнопку.
Торшер зажигается и гаснет.
Отражение зажигается и гаснет.
У торшера круглый красный абажур.
Ты видишь в плоскости телевизора изображение собственного дивана.
Мягкий, мягкий диван.
Он еще сохранил тепло соприкосновения.
Ты видишь в плоскости дивана следы-вмятины своего тела.
Твое тело опять срастается с вмятинами дивана.
Твои глаза закрываются.
Ты видишь в плоскости темноты — темноту.


****************


Ты видишь новое блочное здание с окнами.
Новый паралелльно-перпендикулярный организм из бетона.
Это новое блочное здание с окнами — твоя школа.
В окнах нового блочного здания пульсирует свет.
Ты знаешь этот свет.
Окна зажигаются и гаснут,
Зажигаются и гаснут…
Свет гаснет, и окна сливаются с серой стеной,
Свет зажигается, и ты хорошо видишь, что на окнах решетки.
Как в тюрьме.
Или в зоопарке?
Ты задыхаешься от короткого крика:
— Нет!

Яркая вспышка…
Совсем другой свет проходит сквозь стены.
Этот свет стирает грани между окнами и стеной.
Этот свет — изнанка темноты.
Или темнота — изнанка света?
Ты видишь, как новое блочное здание с окнами превращается в фигуру.
И эта фигура рождает другую фигуру.
Подобно цепи,
Подобно цепи…
Ты видишь светящееся белое поле.
Бесконечное белое поле…


****************


Зима.
Над головами прохожих вьется пар.
Пар — это тепло дыхания.
Стекла троллейбуса покрыты белыми цветами.
"Городской час пик" вдавливает твое лицо в белые цветы.
Как будто судьба.
Как будто судьба.
Твои голые небритые щеки ощущают холод стекла.


****************


К вечеру мороз ослаб…
Над засыпающим городом кружатся снежные хлопья.
Снежные хлопья, чем-то:
— Чем-то похожи?
— Чем-то похожи на…

"Зоологи и биологи предполагали, что птицам, сначала плохо ориентировавшимся в новом районе, нужно помочь, особенно в зимнее время, и они стали их кормить. С этого и начались беды.
Несколько лет все было хорошо, были признаки того, что индюки выжили, затем, когда выпустили следующую партию птиц, картина резко изменилась. То, что произошло позже, в 50-х годах, можно было сравнить с рассказом Джеймса Турбера, если брать комическую сторону, или со знаменитым фильмом Хичкока "Птицы", поскольку это напоминало кошмар".
 (К. Керам "Первый американец")
Диалог

(Серая асфальтированная площадь. Лето. Полдень. Солнце в зените. Над площадью колеблется раскаленный воздух. Посередине площади стоит белая скамейка. На скамейке двое детей лет пяти-шести. Мальчик и девочка в ярких желто-красных костюмчиках. Девочка рассеянно перебирает пальцами красную шерсть плюшевого медвежонка. Мальчик заплетает девочке в косичку красный бант. При этом они смеются и тихо переговариваются. Дети — близнецы.)
ДЕВОЧКА: "На земле существует четыре стены и крыша.
Мы боимся волка или медведя.
Медведя, однако, меньше и зовем его Миша.
А если хватает воображения — Федя."
МАЛЬЧИК: "И становится ясно, что нечего вопрошать
Ни посредством голоса, ни с помощью радиозонда
Синюю рябь, продолжающую улучшать
Линию горизонта…"

(Тот, кто наблюдает эту картину, будто парит вместе с горячим воздухом над скамейкой. Он взлетает все выше и выше. И мы понимаем, что плоскость асфальта — иллюзия. Площадь — то ли возвышенность, то ли ложбина, то ли все увиденное — художественная миниатюра, которую Некто рассматривает сквозь увеличительное стекло.)


"То, что сообщали очевидцы, звучит почти неправдоподобно. Птицы быстро превратились во всеобщее бедствие. В течение нескольких лет они привыкли к шуму людей и автомашин, приезжавших в Меса-Верде. Они разгуливали по дорогам и вынуждали водителей автомашин совершать опасные маневры. Птицы обнаружили, что террасы домов и веранды, защищенные металлическими сетками от москитов, представляют собой великолепное убежище в дождливые дни. Они забирались внутрь и отказывались выходить обратно. Индюки были ненастны, с абсолютной уверенностью в безнаказанности использовали любую возможность для кражи продуктов, причем, они, так сказать, заключили "договор о взаимопомощи" с сойками: те первыми обнаруживали съестное, а затем пронзительным криком сообщали о месте находки.
 (К. Керам "Первый американец")
Голоса

"Бьют часы, ядрена мать.
Надо с бала мне бежать".
(К.Воннегут "Бойня номер пять")

ГОЛОС РАДИО: Внимание! Время без пяти минут!
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: Итак, итак, итак, итак…
ГОЛОС АВТОРА: А-а-а-а-о-о-у-у-у-з-з-з-с-с-с-о-о-о-о-у-у-а-а-а…
ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ: Это невозможно терпеть, это невозможно терпеть, это невозможно терпеть…
ГОЛОС РАДИО: Сквозное действие в эпоху ледниковых метаморфоз, протекало непрестанно…
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: Я повторюсь. Это довольно-таки беспрецедентно: раскалять-остужать, раскалять-остужать…
ГОЛОС РАДИО: А у нас шумовые помехи, шумовые помехи! Раз, два, раз, два…
ГОЛОС АВТОРА: В квартире газ! Три! Давно уже три!
ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ: Чего, чего?
ГОЛОС АВТОРА: Неж-ж-ж-ж-ность… Неж-ж-ж-ж-ность… Мор-р-р-р-р-оженое растаяло… Так мягко!
ГОЛОС РАДИО: Мар-р-р-р-афон!
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: …ать! …ать! Мар-р-р-р-р-гар-р-р-р-ритки! Недопустимый дефицит дневных колебаний. Нервность…
ГОЛОС АВТОРА: Так нервно, так нервно. Четыре! Уже четыре!
ГОЛОС РАДИО: Несерьезность! Время — без пяти минут!
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: То ли семь, то ли восемь…
ГОЛОС АВТОРА: Пять!
ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ: Я сейчас закрою книгу! Делаю предупреждение.
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: Предложение?
ГОЛОС РАДИО: Предположение прекратить прекрасное произведет преступный просчет перед пространством!
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: Пребудем не вместе!
ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ: Прямо уже выворачивает. Тошнит… Развинчивает…
ГОЛОС АВТОРА: Размышляет! Пять! Пять!
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: …ать! …ать! Зайчик вышел погулять!
ГОЛОС РАДИО: Вдруг охотник выбегает.
ВСЕ ВМЕСТЕ: Прямо в зайчика стреляет!
ГОЛОС АВТОРА: Мне кажется, я сейчас заплачу.
ГОЛОС РАДИО: Ноги поставить на ширину плеч.
ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ: Ча-ча-ча…
ГОЛОС КАПЕЛЛАНА: А я уже вижу свет, вижу свет…
ГОЛОС РАДИО: А у меня нет горловых мускулов, нет языка. Только динамик, только…
ГОЛОС АВТОРА: А я, вообще…
ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ: Не "я", а "мы"!
ВСЕ ВМЕСТЕ: Мы-ы-ы-ы-ы-ы… едем, едем, едем в далекие края. Хорошие Соседи! Веселые друзья!
ГОЛОС АВТОРА: То ли парно, то ли попеременно?
ВСЕ ВМЕСТЕ: Равнобедренно!


" Поскольку индюки — большие птицы, они оставляли невероятное количество экскрементов, так что по тропинкам, где они ходили, нельзя было пройти в летней легкой обуви (правда, это нельзя сравнить с тем, что сделали нежные голуби с площадью Св. Марка в Венеции). Дети больше не могли играть спокойно: экскременты величиной с кулак падали на их головы. Птицы нападали на женщин, развешивающих белье и пачкали его. Все двери стало необходимым держать закрытыми, ибо индюки "инспектировали" жилые помещения и устраивали в них величайшее безобразие"."

(К.Керам "Первый американец")



Цель

"На землю он больше не вернулся."
(Л.Андреев "Полет")


Всю свою жизнь Селектор Иванович пытался победить силу притяжения.
Селектор Иванович мечтал овладеть Бесконечным и Благонравным Пространством, как любимой женщиной.
У Селектора Ивановича вместо крыльев растут руки.
На линии бедер рукам приходил конец в виде суставчатых пальцев.

****************

Огненный шар летит в бесконечном и благонравном пространстве.
Поверхность шара застывает каменной породой.
Шар похож на апельсин с голубовато-белой кожурой.
Шар обладает творческой силой.

****************

По призванию Селектор Иванович — велосипедист.

В полдень Селектор Иванович сипло кашляет, осторожно оглядывается и задирает голову вверх.
При этом Селектор Иванович по велосипедному сучит ногами.

Селектора Ивановича не волнует восхитительный изгиб Линии Горизонта.
Селектора Ивановича волнует Перспектива ее преодоления.

Монументальный облик Селектора Ивановича определяет Великая Цель.
Взгляд Селектора Ивановича пронзает Бесконечное и Благонравное Пространство до самых неизведанных глубин.

В сущности Селектор Иванович — обычный исследователь-одиночка.

Селектор Иванович имеет интимные отношения с Ветром.
Крупная голова Селектора Ивановича имеет большую розовую юпитерианскую лысину.
Селектор Иванович старается скрыть лысину начесом.
Селектор Иванович отрастил на затылке волосы и приклеивает начес к верхней части гладкого чрезмерно высокого лба.
Ветер начес отклеивает и аккуратно приподнимает.
Ветер обдувает начес и превращает его в подобие флага.
Начес отбрасывает на розовую гладкую кожу зыбкую неверную тень, спасая ее от палящих знойных лучей Солнца.
Образ головы, украшенной начесом, наполняется древним символическим смыслом.
Смысл раскрывается в полной мере при порывистом сильном Ветре.

По ночам Селектором Ивановичем овладевают страх и дурные предчувствия.

Селектор Иванович работает на "секретном полигоне", где Великая Цель должна превратится в Великий Результат.
Начало опытов совпадает с восходом солнца.

****************

Это случилось ранним утром.
Что-то приблизилось, материализовалось в пустоте Бесконечного и Благонравного Пространства.

****************

Селектор Иванович бесшумно, одними губами, произносит неприличное ругательство.
Губы Селектора Ивановича сухо шелестят.
Селектор Иванович воровато оглядывается и начинает по-велосипедному сучить ногами.
Тело Селектора Ивановича превращается в мощный ладно скроенный мотор.
Селектор Иванович широко раздувает ноздри, шумно и горячо дышит, бессмысленно вращает зрачками.
Наконец Селектору Ивановичу удается покорить невидимый сотканный воздушными потоками велосипед.
Селектор Иванович все быстрее и быстрее раскручивает ногами невидимое цепное колесо.
И вот…
— Селектор Иванович?
— Да! Селектор Иванович!

Летит!
Летит!
Селектор Иванович летит сквозь Бесконечное и Благонравное Пространство.
Летит!
Ле…

От соприкосновения с воздушными стихиями лысина Селектора Ивановича раскаляется.
Бытовой розовый цвет преобразуется в героически-бордовый.
За пиджаком Селектора Ивановича тянется шлейф дыма.
На фоне ярко-голубого неба дым создает красивые белые узоры.
Узоры похожи на цветы.
А Селектор Иванович похож на садовника.
Цветы исчезают, растворяясь в Бесконечном и Благонравном пространстве.
Реактивные струи обдувают счастливую улыбку Селектора Ивановича.
Кожа на щеках Селектора Ивановича расползается и полощется Ветром.
Словно это уже и не кожа, а флаги, а сам Селектор Иванович уже и не садовник, а корабельная мачта.
Фигура Селектора Ивановича неотвратимо приближается к Линии Горизонта.
Вскоре Линия Горизонта и Фигура сливается в нечто Единое.

За Линией Горизонта раскаленная плоть Селектора Ивановича врезается в водоносную тучу.
Плоть Селектора Ивановича страстно шипит.
Водоносная туча превращает плоть Селектора Ивановича в пар.

****************

Пар конденсируется и становится водой.
Вода проливается дождем на каменною породу Шара.
В неизведанных глубинах Шара начинают пробуждаться Ростки Новой Жизни.


****************

Селектор Иванович исчез.
Селектор Иванович исчез навсегда.
Селектор Иванович исчез навсегда…
Скорее всего…
Скорее всего…


"По непонятной причине дирекция заповедника в 1957 году выпустила еще группу индюков. Им не потребовалось времени на адаптацию: новички сразу подружились со старыми более опытными.
Вскоре жизнь заповедника окончательно вышла из-под контроля смотрителей: из-за птиц произошли первые несчастные случаи.
Необходимо было что-то предпринять. Газоны, веранды, крыши, пешеходные тропинки и проезжие дороги выглядели, как крестьянские дворы. Птицы стали наглыми, шумными, грязными вредителями, и для их собственного блага, а также, чтобы самим не сойти с ума, было решено предпринять необходимые шаги — прогнать их в чащу леса и заставить снова стать "дикими индюками"."
 (К.Керам "Первый американец")

Блесна

"— Это ничего, ничего. Все равно это нужно. Вдруг что-то… Ну опять начнем портить все слова, и надолго займемся этим разрушением. А потом… Хорошо вовсе никогда не будет. Устала… Устала…
Подавайте мне назад его! Я вам кричу! Потому что не успела. Не знала, что нужно торопиться. Это все равно… Это не то… Спуталось все…
Ночь…она мне не простит. Потому что либо страсть, либо красота от черта.
Лицемеры! Вот ночь страсти! Он стал мне мужем!
Вот видите что. Все поняла… Останусь… Все останется…"
(Т.Виноградова "Из фонограммы бреда после выхода из состояния клинической смерти")
(Кафе. Круглые столики. Неоновое освещение. Помещение пусто. Только два человека сидят за стойкой недалеко друг от друга. Один пьет пиво, другой смотрит в окно. Первый — эдакий "мужичок". Потертая кожаная куртка, кепка, лицо небритое, глаза красноватые. Второй — молодой человек, черное длиное пальто, длинный шарф, черные длинные волосы затянуты в тугой хвост. Одежда свободно болтается на длинной тощей фигуре. Бледное вытянутое лицо, пожалуй, чересчур горбатая переносица. Будто не лицо, а маска. За прилавком беленькая кудрявенькая девушка в переднике деловито щелкает кнопками маленького калькулятора.)
ПРОДАВЩИЦА: (устало) Еще пива? Заказывайте. Не цепенейте, не цепенейте.
МУЖИЧОК: (отхлебывая глоток, "особым прищуром" осматривает продавщицу) Скажи, хватит щелкать, чего у тебя в ушах?
ПРОДАВЩИЦА: (снисходительно) Ты чего не видишь? Слепой, что ли?
МУЖИЧОК: (примиряюще) Да ты, не надо. Вижу. Сережки.
ПРОДАВЩИЦА: Вот, вот. А то…
МУЖИЧОК: Во! А я и о том же! Хочешь, сережку покажу? (Продавщица лениво зевает и кивает головой. Мужичок достает из кармана что-то массивное из красной пластмассы. Пластмасса заканчивается сверкающим острым трезубцем.) Видала!
ПРОДАВЩИЦА: А что это?
МУЖИЧОК: Эх ты! А еще… Это ж блесна! (доверительно) За "баксы" купил. Во как…
ПРОДАВЩИЦА: (насмешливо) За баксы? Так чего? Не все ли равно? Чего ловить-то? Все равно один минтай остался.
МУЖИЧОК: А ладно. (махнул рукой) Ничего не понимаешь.
ПРОДАВЩИЦА: (молодому человеку) А вы? Заказывайте. (Чем больше молодой человек смотрит на Продавщицу, тем она становится бледнее. В его жестах появляется странный автоматизм) Не… це…пе…ней…те…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: (его голос похож на голос заводной куклы) Мне, пожалуйста то же самое… То же самое,.. что и этому…мужчине…что и этому…(Продавщица протягивает молодому человеку пустой бокал для пива, потом подходит к дверям кафе и вешает там табличку "Закрыто" Потом понимающе переглядывается с молодым человеком и продолжает считать на калькуляторе.)
МУЖИЧОК: Летом поеду к братану в деревню. Там половим рыбку… (мечтательно) А банька там какая. Дерево душистое, парок, веничек… Эх. Красота! У меня для этой блесны и спиннинг специальный есть.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Покажи.
МУЖИЧОК: Чего? Чего показать?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: (Выхватывает из руки оторопевшего мужичка блесну) Спиннинг...
МУЖИЧОК: Так я того… его дома оставил.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: (Прокалывает блесной мужичку вену на шее. Затем поднимает конвульсивно дергающееся тело на вытянутой руке — выше и выше.) Напрасно. (Горло мужичка издает неприятные хлюпающие звуки. Из шеи фонтаном бьет кровь.) Хотя…и так сойдет. Сейчас… Сейчас…
(Кровь постепенно наполняла пивной бокал. Неоновый свет стал будто ярче. Неприятный искусственный смех продавщицы, сливается со смехом молодого человека. Они оба заворожено смотрят на пивной бокал. Ждут.)
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Сейчас… Сейчас.
(Затемнение)


"После конференции с зоологами и биологами смотрители парка взяли ружья — была зима, и туристы отсутствовали, — дождались, когда птицы стали собираться в группы, и открыли стрельбу поверх их голов. Испуганные индюки, отлетели на сто метров. Но не далее. Смотрители подошли ближе и вновь открыли огонь. На этот раз немного встревоженные птицы отлетели только на пятьдесят метров. Смотрители дали третий залп и поняли, что их атака захлебнулась: индюки гневно хлопали крыльями, поскольку им мешали, но увидев, что опасность не угрожает, своих позиций не сдали.
Тогда смотрители взялись за брансбойды и стали поливать птиц водой — индюкам это очень понравилось. Мужчины до изнеможения гонялись за ними с палками, садились в джипы и, включив, сирены, с воем носились по дорогам. Птицы с восторгом участвовали в этой игре. Чем больше они старались, тем больше доставляли удовольствия индюкам… Если бы у индюков не было бы воробьиного мозга, то можно было бы предположить, что они специально фотографируются на лужайках, чтобы вдоволь посмеяться над позами двуногих существ, которых называют людьми.
Но хватит подробностей. Каким-то образом через длительное время сотрудникам парка все-таки удалось справиться с этим бедствием. Какой же вывод сделали из этого эксперимента?"

(К.Керам "Первый американец")
 
Былина

"Пустыня ширится сама собою: горе тому,
кто сам в себе свою пустыню носит".
(Ф.Ницше "Так говорил Заратустра")

(Вечер. Красное огромное солнце садится за песчаный горизонт желто-серой пустыни. Ветер поднимает песчаные волны, шуршит Перекати-поле. Три человеческие фигуры на фоне увядающего солнечного света кажутся черными плоскими силуэтами.)
ГОЛОС АВТОРА: И вот прошел положенный срок столетий. И исчезают в нашем бесконечном вечере последние краски и звуки. Будто напоминанием или упреком звучат исстрадавшиеся голоса трех заблудившихся путников.
ПЕРВЫЙ: Ну, чего? Собрались?
ВТОРОЙ: Да, вроде…
ТРЕТИЙ: (загадочно) А чего… Чего… А что чего?… Итак, мы собрались… Мы собрались все… Мы собрались все в этом изумительном месте…
ВТОРОЙ: В это замечательное время суток.
ТРЕТИЙ: В этот замечательный день недели. Для того, чтобы… Чтобы… Узнать?
ВТОРОЙ: Чтобы увидеть?..
(Пауза. Второй и третий озадаченно переглядываются)
ПЕРВЫЙ: Ну да… Наверное, пора.
ТРЕТИЙ: Ну да… Про этих…давайте…про собак летающих…что ли?
ПЕРВЫЙ: (Откашливается и обращается к солнечному диску) Музыка и слова народные. Исполняется почти впервые. Песня про летающих собак. (поет под шарманочный мотив)
ЛЕТЯТ ПО НЕБУ СОБАКИ
У НИХ В ШЕРСТИ НЕТУ БЛОХ.
ПО ЗЕМЛЕ ПОЛЗУТ СОБАКИ,
У НИХ В ШЕРСТИ БЛОХИ ЕСТЬ.
ВТОРОЙ: (вздыхая) Хорошая песня.
ТРЕТИЙ: Хорошая. Но главное — правдивая. Все в ней как в жизни. И боль и счастье… Все!
ВТОРОЙ: (Первому) Ну ты молодец!
ТРЕТИЙ: (Первому) Да. Ну, ты молодец прямо у нас какой. (Пауза. Третий заснул, даже захрапел. Второй пихает его в бок. Третий зевает, встряхивается) Да… Так вот. Ты молодец. Это ясно каждому. И давайте теперь споем эту песню вместе. На три голоса. И с полифонией…ранней…или нет…лучше поздней. (Поют) Да… Хорошая песня. Ничего не скажешь… Только вот…грустная!
ПЕРВЫЙ: Еще бы. Конечно грустная. Конечно. Ведь в ней я запечатлел весь свой жизненный опыт. В ней есть все. Это квинтэссенция. Похоронная это песня.
ВТОРОЙ: Чего, чего квинт…? Ты тут не выражайся!
ТРЕТИЙ: Чего это похоронная? А?
ПЕРВЫЙ: Чего, чего… Братья, я в ней выразил все, что хотел сказать. Мне и сказать-то больше нечего… Мне, если хотите знать, и жить дальше незачем.
ВТОРОЙ: (насмешливо) Ну и когда же ты помрешь?
ПЕРВЫЙ: А вот прямо сейчас! (падает и умирает)
(Пауза)
ТРЕТИЙ: Да… Чего делать-то теперь будем?
ВТОРОЙ: Чего, чего. Первый умер. Это факт. Он умер, но нам с тобой и всему миру песню оставил. А мы его теперь за это похороним, как положено, и песню его сохраним и в веках пронесем.
ТРЕТИЙ: Куда? Ах… Ты вот о чем… Но это позже. Давай сейчас, в первую очередь, обряд произведем.
ВТОРОЙ: Точно! Давай это…произведем его. А чтобы не скучно было производить, давай песню еще раз споем. Чтобы не забыть!
ТРЕТИЙ: Чтобы не забыть.
(Путники берут тело Первого на плечи идут по направлению к Линии Горизонта и поют)
ГОЛОС АВТОРА: И подняли путники охладевшее тело. И понесли его навстречу песку и ветру. Так шли путники навстречу новому дню. А этот день — догорал.
(Солнечный диск окончательно скрылся. На фоне звездного неба в пустоте разносятся голоса поющих. Вновь и вновь повторяет свой мотив шарманка. Все постепенно затихает.)


"К этому можно добавить и другую цитату. Иван Л.Шоен описал в 1969 году в журнале "Natchurell History", в статье под названием "Свидание с каменным веком", свое пребывание в племени Вама на северо-востоке Южной Америки: "Единственными птицами, которых мы увидели в деревне, были четыре еще молодых индюка, повсюду следовавших за своей хозяйкой. Индейцы сказали нам, чтобы мы их не трогали"."
(К. Керам "Первый американец")


Berkana

"Руна группы тира. Береза. Материнский принцип. Позитив: Возрождение; мистерия; нахождение в моменте; молчание; перерождение; терпение. Негатив: нетерпение и болтливость."
(Толкование Старшего Футарка,
 основанное на руническом оракуле)

Александр опоздал на метро.
Все дело в том, что он слишком поздно решил изменить свои планы и зайти в гости к одной знакомой девушке.
То есть время для гостей было слишком позднее.
Но если Александр что-то надумал, то редко отменял свои решения.
Единственный повод для отмены — рассказать Некто о своих намерениях.
Но идея пойти в гости возникла раньше, чем он успел о ней рассказать Некто.
Некто спал.
Ничего не оставалось, как пойти в гости.
Девушка, кстати, очень обрадовалась приходу Александра.
Девушка была очень одинока и имела склонность видеть кошмарные сновидения. Поэтому она имела привычку к бессоницам.
Девушка усадила Александра в кресло, включила запись его любимой застольной песни народов Крайнего Юга, поставила на прозрачный столик большую вазу с миндальным печеньем и ушла на кухню варить кофе.
Александр сидел в кресле и правым глазом рассматривал сквозь столик узоры лакированного дубового паркета.
Левый глаз Александра был всецело поглощен изучением фотографии наскальной живописи из местечка Куэва Ремиджиа, что в ущелье Гассула Кастеллон, Восточной Испании эпохи Мезолита, с изображением "Охоты на Кабана".
Александр не помнил даты рождения девушки и мучительно размышляя: кто же она такая по знаку гороскопа — Близнец или Рак?
Александр отчетливо понимал, что на метро он уже окончательно не успевает.
Кофе как всегда оказался превосходен.
Превосходен был и горько-сладкий вкус миндального печенья.
Александр с наслаждением выпил две чашки кофе, съел три миндальных печенья и, сославшись на позднее время, отправился к ближайшей станции метро "Гостиный двор".
Кстати сказать, события этой ночи происходили в день летнего солнцестояния в городе Санкт-Петербурге.
Станция метро "Гостиный двор" находится в самом центре этого прекрасного богатого историей и мифологией города.
Александр родился в этом городе.
Оказавшись у закрытых прозрачных дверей, сквозь которые был виден уходящий вдаль беломраморный коридор и веселый разноцветный пластмассовый ларек с надписью "Театральная касса", Александр посмотрел на светящийся в темноте циферблат. На циферблате отсутствовали стрелки, их заменяли кристаллические цифры.
Пластмассовые наручные часы Александра, снабженные секундомером, календарем и будильником, показывали половину второго Ночи.
Александр знал, что метро открывается в половине шестого Утра и, рассчитав в уме, что времени еще достаточно, решил вернуться к девушке, дабы выпить еще парочку чашечек кофе с миндальным печеньем.
Александр долго держал в руках гудящую пластмассовую трубку телефона-автомата, но набрать номер так и не решился.
Воображение Александра уже нарисовала портрет девушки, ее улыбку. Он уже ощутил теплый вкус ее губ. Но воображение опять опередило действие.
Александр повесил трубку на рычаг и пересчитал находящиеся в левом кармане куртки денежные купюры.
Денег на такси не хватало.
Медленно прогуливаясь вдоль желтых колонн "Гостиного Двора", Александр внимательно, но без интереса рассматривал панораму ночной жизни Невского проспекта и прилегающих к нему улиц.
Более всего Александра удивила новая неоновая вывеска, на которой синий круг превращался в красный квадрат.
 Александр решился прочитать надпись под круглым квадратом (там было написано "Joy night club") и сильно разочарованный достал из пачки сигарету "Lucky Strike", закурил, изучил красный круг на белом бумажном поле. В клубах дыма он увидел, как четверо бритоголовых мужчин в камуфляжных куртках избивали грубыми ботинками пожилого бородатого мужчину.
Дым рассеялся, и для Александра так и осталось загадкой: было ли избиение на самом деле или бородатый мужчина лежал на асфальте мертвецки пьяный. Так и не узнав истины, Александр купил большую бутылку "Pepsi" подошел к перекрестку Невского проспекта и Садовой улицы, став наблюдать, как одна весьма симпатичная Блондинка с темным прошлым просит водителя такси отвезти ее домой бесплатно.
Блондинка с темным прошлым одновременно посматривала в сторону Александра.
Александр, было, подумал, что Блондинка с темным прошлым хочет с ним познакомиться, но тут неожиданно водитель такси кокетливо согласился на двусмысленное предложение блондинки с темным прошлым бесплатно отвезти ее домой.
Так этот флирт и закончился ничем.
Наступил тот редкий час, когда Невский проспект окончательно опустел. Лишь одна живая фигура, кроме Александра, в виде мальчика-transex, еще не очень умело стояла на высоких каблуках черных лакированных туфель.
Александр внимательно осмотрел черную короткую юбку, переходящую в чулки-сеточку, потом его взгляд переметнулся на грязное пятно на асфальте.
Александр решался полностью переменить настроение и фон унылой картины при помощи "Walkman" и ночной музыкальной радиостанции, передающей на ультро-коротких волнах, композиции адекватные времени.
Александр надежно приладил наушники и быстрым шагом направился к набережной Невы.
—"Вечерний свет, свет великой вечерней звезды", — пел мужской голос.
Александр проверил показания секундомера и убедился, что был в пути ровно двадцать минут.
На набережной Невы дул сильный ветер, небо мерцало. Красные светящиеся тучи отражались в воде, которая заливала ступени набережной.
С силой вжав кулаки в гранит, отделяющий воду от города, Александр засмотрелся на вспыхивающие фосфорные молнии и туманные мосты, что соединяли расколотый видимый мир с Миром Подлинным.
Александр видел образ, историю, танец, бесконечно возобновляющееся семя, хранящее в своем ядре всеобщую мечту рода, к которому он принадлежал.
Александр видел Силу.
Александр видел Энергию.
Александр видел Небесные Корабли.
Эти корабли готовились к отплытию, но все еще ждали.
— Гроза, гроза, возьми меня с собой, забери меня отсюда. Я не хочу здесь больше… — прошептали губы Александра.
—"Все отлично, детка!" — пел в наушниках женский голос.
Александр видел, как умирает свет фонарей.
Александр видел, как вместе с электрическим светом умирает тень человека с растрепанными волосами.
Александр направился к Литейному мосту.
По дороге вокруг Александра собралось немало народа и автомобилей.
Александр посмотрел на циферблат наручных часов, его не интересовало время, его интересовал календарь.
— Второе августа. Еще лето, — прошептали губы Александра.
Батарейки "Walkman" давно сели, в небе плеснула последняя молния уходящей грозы.
Александр приметил бородатого мужчину в камуфляжной куртке и с рюкзаком за спиной.
Бородатый мужчина попросил у Александра прикурить, и они последовали вместе в сторону Финляндского вокзала.
Александр и бородатый мужчина сели в разные вагоны первой утренней электрички.
Долгой дороги до города Выборга Александр не запомнил, поскольку большую часть времени он спал.
Иногда в пути Александру казалось, будто он не спит, а стоит в тамбуре вагона, покуривая сигарету "Lucky Strike".
Во время одной из остановок Александр выглядывает из тамбура и видит пустой бетонный перрон.
Александр вдыхает свежий утренний воздух и ощущает запахи уходящего лета.
Александр видит, как удаляется по перрону фигура бородатого мужчины.
Автоматическая дверь неожиданно закрывается и отсекает Александру голову.
Голова Александра, будто футбольный мячик катится по мокрому от утренней росы асфальту перрона.
Проснувшись в городе Выборг, Александр вышел из поезда и, наконец, увидел Солнце Нового дня.
Затем Александр быстрым шагом направился к городскому парку "Monrepo".
Не раздеваясь, он нырнул в воды Финского залива и через несколько минут оказался на острове Смерти.
Поднявшись по ступеням, ведущим к замку, Александр увидел Ворота Севера, Запада, Востока и Юга.
Некто уже написал на воротах знак " ".
Александру ничего не оставалось, как встать на колени, вытянуть вперед руки и коснуться знака " " правым указательным пальцем.
Фигура Александра застыла стрелкой гигантских часов.
С высоты в потоках сильного утреннего ветра, что дул со стороны Востока, за Александром наблюдала белая чайка.
Александр услышал крик Ворона.
Александр услышал звук будильника наручных часов и проснулся.
— "Ворон или Ворона?" — спросил Александр и погрузился в повседневные мысли.


"Совершенно иначе в Северной Америке обстояло дело с одомашниванием растений. Но и здесь сравнение с достижениями Старого Света вряд ли уместно".
(К. Керам "Первый американец")



Звездочет

"Память о прошлом переживает инерцию, но удержать ее отдельные люди не в состоянии. Их усилия не встречают поддержки у современников."
(Л.Н. Гумилев "Этногенез и биосфера земли")


Иногда мне кажется, что моя голова занимает слишком много места,
иногда кажется, что я вообще занимаю слишком много места.
Может быть, я его у кого-нибудь отнимаю?

****************

Я стоял на троллейбусной остановке.
Я смотрел на стрелки настенных часов.
Я ждал.

****************

Он подошел ко мне и сказал:
— Здравствуй, я звездочет. А ты кто?
Я неопределенно пожал плечами и ответил:
— Не знаю. Скорее всего, я похож на зрителя, ожидающего третьего звонка.
Он сказал:
— Странные вы люди. Зачем ждать третьего звонка, когда на небе есть миллионы звезд. Все двери открыты. Там есть даже черные дыры, в которых время выворачивается наизнанку и последний звонок оказывается первым.
И еще он сказал:
— Я давно забыл свое имя и не помню, сколько мне лет. Но мне это и не нужно. Зачем определять неопределимое. Не счесть всех звезд!
И еще он сказал:
— У тебя нет сегодня дежурного рубля?
Я оглядел его помятую одежду. Щеки Звездочета заросли щетиной.
Я был высокомерен:
— Ты не хочешь определять неопределимое, но знаешь про дежурные рубли?
Он усмехнулся:
— Сегодня прохладно и небо затянуто тучами. В такие дни невольно начинаешь определять.
Я протянул ему монетку.
Он сказал:
— Спасибо.
И еще он сказал:
— До встречи.


****************

Подошел троллейбус.
Стекла троллейбуса расписаны белыми цветами.
Троллейбус катится по замерзшим лужам.
Вперед и вперед.
В белое.
В белое.

****************

Фигурка Звездочета исчезла в белом холодном тумане.


****************

Маленький мальчик держит в руках осколок льда.
Маленький мальчик дергает свою строгую маму за меховой рукав шубы:
— Мама, кто-то разбил стекло…
Осколок льда тает и превращается в прозрачные капли.
Капли падают на резиновый коврик и, смешиваясь с песком, превращаются в грязь.


****************

Троллейбус катится по замершим лужам.

****************

Ребенок ползет по белому светящемуся полю.
Ползет на четвереньках.
Каждый его шаг — это Школа.
Новая Школа.

****************

Белое светящееся поле…
Что это?

****************

Лед еще тонок.

****************

Корабли стоят на рейде.

****************

Так случилось со мной.
— Со мной?
— …

****************

Была зима.
Падали снежные хлопья.

****************

Маленький мальчик держит в руках осколок стекла.
Стекло острое.
Стекло режет тонкую кожу.
Слишком тонкую кожу.
Кровь превращается в красные капли.
Маленький мальчик дергает свою строгую маму за меховой рукав шубы:
— Мама, кто-то разбил лед…
Капли падают на резиновый коврик и, смешиваясь с песком, превращаются в грязь.


****************

Троллейбус катится по замерзшим лужам.
По белым замерзшим лужам.


****************
Настанет ночь.
Троллейбус опустеет.
Грязь засохнет.
Вода освободится.
Песок развеет ветер.

****************

Глоток воды…


…и еще…

"Жизнь, — и.ж. 1.Совокупность явлений, происходящих в организмах, особая форма существования и движения материи, возникающая на определенной ступени развития. 2.Физиологическое существование человека, животного. 3.Деятельность общества или человека в тех или иных проявлениях. 4.Реальная действительность. 5.Оживление, проявление деятельности, энергия."
(С. Ожегов "Словарь русского языка.")

— Можно!


декабрь 1987 - август 1991 Ленинград-Санкт-Петербург