Хочу эдельвейсов и звезд...

проклятье сняла бы, как платье,
да вот приросло не на шутку…
не бойся, молчание – злато…

на Карповке нынче беда…
вмерзают живьем
городские
безвинные утки…

не надо о грустном…
помилуй, о чем я сказала?
не нравятся примулы -
я наломаю азалий…

сними с меня порчу
парчой надоевших запретов…

какой нечитаемый почерк, ругали за это…
дрожащие, словно пружинки,
прожилки моих непутевых сонетов…

ломаются с хрустом
соломка и крылья стрекозьи…
в любви погибают вошедшие в реки лососи…
вот лапкой каштана царапнется грустная осень…
 
не бойся, любимый…
характер…
я ж шляхта,
а шляхта не просит…

я в жизни не буду венчаться с обманом…
и ложью не станут слова,
что в отчаянии я промолчала…

растают снега…
оригами…
кораблик бумажный причалит…

все к черту!
рейсфедер… угольник…
я вычерчу четко, сдвигая рейсшину,
маршрут на Эльбрус…
на любую другую вершину…

хочу эдельвейсов и звезд,
до сжигания легких…
ты думаешь, я не всерьез?
не знаю…
далекий
такой от меня…
невозможный…

катана-душа…
зачем ей ненужные ножны…
 
народ говорит,
что горе – еще не беда…
наверное, да…
дежавю…
холода…

молчание
звонко разбилось
на сотни осколков…

вот так и живем…

а то, что я плачу…

так это по птицам:
на Карповке утки
вмерзают живьем...