Развелось жидков в Рассее

Развелось жидков в Рассее,
Что нестриженых овец,
Всякий, вроде бы, рассеян,
А захапать молодец.

Лишь Берштейн Иван Исакич
Был примерный альтруист,
Вот о нем-то типа саги
Сочинил один артист.

САКА О БЕГШТЕИНЕ
Жил да был Иван Исакич
По фамилии Берштеин,
Мир он познавал из сраки
Без посредства верха шеи
Называемого чаще
Головою, чем еблом,
Но однажды в гуще чащи
С ним случился перелом.
Как обычно, он покакать
Сел, чтоб смысел мха познать
Наставляя жопы мякоть
На травинки, так сказать,
Да не знал, что в бархат мшистый,
Чтоб волчицу поебать,
Забрался’ медведь пушистый.
Было что ему ломать:
Были две ноги, две грабли,
И ***ща целых два, блин,
Если с шнобелем считать.

-=»;%:№:*?

Тут артиста обвинили
В разжигании вражды,
За решетку посадили
И отвесили ****ы,

Не зеленой и вонючей,
А нехилых ****юлей,
Чтоб не рассказал о куче,
Что наделал тот еврей

Перед тем как руки-ноги
Оторвал ему медведь,
Откусил неважный шнобель,
Не посмев другого съесть,

Ибо был он по завету
С Авраамом защищён
Богом смерти и минета
Яхве с погонялом Он.

Понял тут Иван Исакич,
Что неправ бывал, когда
С гоями делил все ссаки,
Холода и голода.

Прикупил себе Сибирьку
И зажил как должен жид,
Никогда теперь он в стирку
Сдать колготки не бежит.