День когда умерла музыка

Сказка про Радиоастронома, Облезлого Кота и Похитителя музыки (ну не бред ли?)

Это был день когда умерла музыка. Обычный февральский денек, который и сам не знал, что ему предстоит быть великим, остался в памяти всего человечества. Нет, это не шутка. Музыка умерла. Не играли уже радиоприемники, телевизоры, мызыкальные шкатулки, оркестры, даже мобильные телефоны стали немыми. Бесполезными были попытки извлечь мызуку из интструментов, из нервной дроби пальцев по столу, из воображения, - словом все попытки человечества получить музыку хоть из чего-то оказались жалкими и смешными - в ответ либо получалось молчание, либо какофония от которой быстро становилось плохо. Безусловно, это была очень тяжкая потеря для многих людей, но не для всех. Ведь некоторые спокойно жили и без музыки, которая порой портит уши, съедает много электричества и денег на покупку дисков и музыкальных центров.
Не звучала больше гитара у костра, не звучал оркестр лесных соловьев, онемели клавиши старого пианино. Эфир наполнили сухие голоса дикторов и потрескивания необузданных человеком радиочастот. Жутко и холодно. Но у человека все равно оставался маленький шанс. Ведь не секрет, что люди привыкают ко всему и становятся равнодушными. И им можно было свыкнуться с такой потерей, либо находить музыку там, где ее раньше не находили. Так и получлось.
Одним музыка стала не нужна и ощущение внутренней пустоты постепеннно спало, как спадает чувство скованности кандалами, когда слишком долго их носишь. Все срослось. А другие, скажем домохозяйки или обычные машинисты метро, нашли музыку в повседневости. Им казалось, что бессмысленный набор частот так мелодичен, что просто невозможно было понять как они раньше жили без этого божественного дара. На прилавках появились компакт-диски с записью звуков отбойного молотка, скрипа половиц, крика железных шестерней рудокопных машин, шуршания манипуляторов, ну и конечно же звуков работающего пылесоса. И все это вроде бы заменило утрату, вплоть до того, что в Московской Консерватории стали давать концерты кухонных комбайнов, кофемолок, и прочей техники, которая зажгла множество новых звезд, рядом с которыми Бетховен и Моцарт просто отдыхали. И все пошло по-старому.
Только для одного бедного радиоастронома надежда еще жила. Он не хотел смиряться. Слишком дорога для него была музыка. И ему не было уже важно выбирать между Мадонной или Григом, им правило только желание вернуть музыку назад. В то время как физики и математики и прочие скопища ученых мужей пытались тщетно найти ответ на загадку, и честно говоря они уже отчаялись найти его, сославщись на то, что видимо что-то нарушилось в системе мироздания, в великом коде вселенной и уже ничего не вернуть, так как человек вообще существо слабое и глупое, этот бедный радиоастроном еще верил и искал ответ.
Он уже подумывал над тем, что если изобрести радиоприемник и послать его со сверхсветовой скоростью от земли, то он обгонит все радиоволны, которые когда-либо посылались с планеты и сможет записать их на диски, которые этот аппарат сможет доставить человечеству. Но над этим только посмеялись сказав, что столь глупой затеи не помнит никто, со времен поиска внеземных цивилизаций. Что же ему оставалось делать? Только верить и искать... Все самому. Радиоастроном жил в маленькой коморке под небольшой тарелкой, размером в пять футбольных полей, на едине с двумя компьютерами, коллекцией музыкальных дисков, которые больше не играли мелодий, и старым облезлым котом. Он спал 6 часов в сутки, и в оставшееся время, кроме еды и прогулок под луной вместе с котом, он отдавал поиску своей надежды и мечты.
Так прошло много лет и искорка отчаяния, порожденная треском пульсаров и метагалактик, уже закралась в его душу. И вот однажды, когда надежда уже почти умерла, он полчил ответ на тот вопрос, который так мучал его все эти годы.
Он как обычно сидел у компьютеров, управляющих гигантским железным ухом астронома, на голове у него были старые потертые наушники, а на коленях сидел любимый кот, который уже порядком постарел. В наушниках был треск, скрип, звяканье, в общем все то, чем богато северное небо. И тут, почти как на кончике иглы, он услышал... Слабые звуки. Но у них нотная природа! Это были ноты. А значит, это была музыка. Ему показалось, что это что-то классическое. Впревые за 10 лет ему показалось, что он один сидит на концерте гигантского вселенского оркестра, дающего шанс услышать его раз в миллион лет. ЭТО БЫЛА МУЗЫКА! Настоящая и неподдельная. Теперь усилитель усиливал отрывок. Без сомненья это был Браденбургский концерт, который звучал так сочно и ярко, как никогда.
Он ликовал! Сбылась его мечта, и теперь он как Прометей сможет вернуть музыку людям. Но, как и бывает, счастье было недолгим. Треск и свист сожрали короткий отрывок еще живой музыки. И пришел холод и отчаяние. Не было сил даже плакать. Он опустил голову и тихо, почти про себя спросил. "За что?". И ему ответили.
Сквозь треск и шипение был слышен безгаранично спокойный голос, казавшийся почему-то очень знакомым.
- За то, что вы цените, только когда теряете. Не спрашивай меня кто я, потому что я и сам не знаю этого. Да и не в силах знать.
- Но ты украл у нас музыку!
- Я ничего не крал. И даже не убивал. Вы сами все это делали. День за днем, год за годом. Не замечая своих злодейств. Равнодушие - это ужасный поступок, на который способен человек.
- Ты лжешь, потому что ничто не может быть ужасней убийства, или скажем убийства себя, или разбития сердца.
- В основе всех этих вещей лежит равнодушие. Именно поэтому вы сами во всем виноваты.
- Послушай, но ведь есть множество людей, которым все еще нужна музыка. Детям, взрослым, бедным и богатым, ученым и глупцам, врачам, больным, отчаившимся.
- Я уже ничего не в силах сделать. Ведь изначально ключ к решению лежит в вас, даже в тебе, в твоем боссе, который прижимает деньги к себе, в его супруге, которая тайком тратит их на тряпки и косметику, в их еще несмышленых детях, в их прислуге, и миллиардах других людей. Но вы слепы.
- Я не слеп. Когда все отвернулись, я еще верил, искал и нашел. И потреял. И что я еще могу сделать, что бы обрести легкость музыкального полета?
- Я не буду просить слишком много. Всего какую-то малость. Отдай мне сердце своего кота.
- Зачем оно тебе?! Ты безумен...
- Нет, я очень долго наблюдал за тобой, и мне очень нравились ваши прогулки под луной. И мне так хочется встать на его место. Но для этого мне нужна кошачья душа, которая прервет свой круг рождений и смертей. И только ты сможешь дать мне это. Я же верну людям музыку. Все. До последней нотки.
- Это слишком много, ведь он мой единственный друг, и я не предам его. Так не поступают.
- Как хочешь. Владей старым котом, который вот вот издохнет, и никогда никто не услышит звуков музыки. И все из-за тебя и облезлого кота.
Страх и сомнение охватили душу астронома. Ему стало дурно от одной мысли, что у на его коленях больше не будет греться этот мурлыкающий комочек шерсти, никто не будет царапать его ноги по утрам, никто не будет убаюкивать мурчанием и никто больше не будет гулять с ним под Луной. Но с другой стороны, кот бы понял его, как понимал всегда. Человек не может жить без музыки. Так прошли мучительные минуты выбора.
- Хорошо. Я дам тебе, то что ты хочешь. Но если ты обманешь меня, то кто бы ты нибыл, ты будешь проклят.
Динамики разорвала музыкальная смесь. Паганини и Синатра сплелись с тысячами других мелодий, которые олицетворяли радость неведомого владельца голоса.
- Возьми нож, которым ты режешь хлеб свой, и вонзи в сердце кота своего. Смотрив глаза ему, пока не остановится дыхание его. И я одтам предмет жажды твоей миру людей. На веки вечные.
Нож был занесен. Животное лежало спокойно, преданно смотря в глаза своему хозяину. Оно словно говорило, что он не сможет сделать этого. Так прошли десять секунд, двадцать. Одно мышечное движение отделяло астронома от заветной мечты. И лезвие упало вниз, скользя по воздуху...
И вот в самый последний миг, когда до удара лезвия оставалось всего несколько миллиметров и доля секунды, мир затих. За смертью музыки наступила смерть звуков. Всех. До единого.
Это был день, когда к людям вернулась музыка. Первым заиграл мобильный телефон где-то в Бразильском городке, затем по телевизорам всех стран передали, что музыка вновь у людей. Она населила скрипки, гобои, клорнеты, клавиши роялей, плееры, автомагнитолы, радиоприемники. Это было счастье. И в скоре все вернулось на круги своя...
Астроном сидел у компьютера, листал каталог альбомов за послений месяц, а их к слову сказть вышло очень много. Человеческий ум так изголодался, что родил тысячи мелодий взамен 10 лет музыкальной тишины. И только облезлому коту было все равно. Он сидел на коленях у астронома, все также мурлыкая, и старея. И только эти два существа помнили какой ценой это все досталось людям. Помнили они и слова из комической дали. "Достаточно. Теперь я вижу. Я прощаю людей. И возвращаю им музыку". А кот помнил только счастливый крик астронома, который обнаружил его живым и невредимым, когда нож прошел, словно призрак сквозь стену, его доброе и преданное сердце.

Конец.

Такая вот сказка.

P.S. Пора лечить свой комплекс Бога. Люди конечно же сволочи, но и я не с Марса =)