Я из тех, кто...

Я из тех, кто плачет мелом,
Сухим и кладбищенски белым.
Когда лунным, холодным, незрелым
Изнутри выстилается тело.
Я из тех, кто теряет речь,
Обращая в звуки слова.
Я слова не умею беречь,
Я могу их только держать.
Я хочу, чтобы чёрное, чёрное-чёрное море,
Захлебнувшись осенним туманом,
Обожгло меня жгучею болью…
Но сейчас уже поздно (я не верю, что всё ещё рано).
Я из тех, кто на серой душе
Нацарапал свои имена.
И хотел с этим знаменем ночь одолеть:
Слишком трудная стала она.
И не вспомнить тех дней, когда я
Мог без боли проснуться. Мог быть…
Мне сказали: «Деревья лучше тебя:
Они память умеют хранить».
Приятной болью ненавистный взгляд
Осыпался, стал мёртвый сизый пепел.
Я не был зол. Я не был рад.
Я просто не был.
И решил всё доверить судьбе,
У монеты прося ответ.
Вверх подкинул. Упала. Подвинул поближе к себе:
Нет.
А под ночь прилетел крылатый
И сказал: «Всё наладится завтра».
Самому себе задал вопрос я: «А надо?»
И понял – не знаю.
Так сидели мы с ним до утра,
Промолчав обо всём - ни о чём.
Где-то в семь он поднялся: «Ну что… Мне пора».
Да махнул на прощанье крылом.
Попытался забыть. Но вдруг запылал
Шар в сиянии огненно-диком.
Я не слышал…
Пытался не слышать его едких, насмешливых криков.
Издевался, орал и не смог удержаться
Сказать: «Что волнуешься? Ты же ведь мёртв».
Я онемел:
«Да, я мёртв.
Ведь мертвецам не свойственно бояться,
И не знакомы им слова “смерть” и “любовь”».
Да, я жесток. Наверное, так надо.
Из боли высек для себя засов.
Не дождаться мне в гости ни посланников ада,
Ни небесно-крылатых сынов.
Я люблю на закаты смотреть…
Чушь: ведь сердце остыло моё.
Я погас, не успев догореть.
А внутри не душа – труп истлевший её.

 09.05.2005, понедельник, день