Опус

Я ищу тишину. Зачем? Я знаю, ведь я сама её ищу. Я могу так же искать и темноту, и свет, и цвет, и звук. Я просто ищу идеал. А тишина как абсолют – его воплощение. Что есть тишина для меня? Пусть это будет шар. Сфера. Она объективна, совершенна и поэтому прекрасна. Идеальная сфера. Её не существует, и поэтому я её ищу. Я ещё слишком никто, чтобы понять, что это значит. Я придумала эту сферу? Нет, вряд ли, я слишком ничтожна, чтобы придумать объективный идеал. А может нет, вдруг я совершенна и идеальна, и сфера – моё создание? Ведь никто не знает, какая сфера для меня идеальна. И я не знаю, что есть совершенная сфера для прочих других. Может быть, мы все ищем эту сферу? Может, она одна для всех? А вдруг её создали все? Нет, я могу это опровергнуть:
никто не знает, что есть идеал для меня
если бы мы все искали один идеал, это было бы идеально, мир был бы идеален, а это невозможно
сфера не может принадлежать всем хотя бы по тому, что найдутся те, кто не захочет делить свою сферу с остальными, например, я
я не позволю каким-то всем придумать за меня мою сферу
Итак, сферу создала я. Эта сфера – мой бог. Сейчас я вижу её превосходство надо мной, потому что я создала её так, чтобы она имела надо мной власть. Я готова подчиниться любой сфере при двух условиях:
если сфера идеальна
если я ей до сих пор не подчиняюсь
Я люблю эту свободу, потому что я могу назвать эту сферу как угодно: куб, призма, вода, душа, бесконечность, пустота, минус бесконечность, идея, материя – как угодно. Сейчас я – свободный человек. Я человек, потому что я думаю, что я – человек. Я уверена, моя кошка думает по-другому. Я посмею предположить, что она вообще не в курсе, что это – человек. Но я не даю себе право подозревать, что она не создала себе свою сферу, своего бога, свою минус бесконечность, свою прямую. Две. И они не пересекаются. Пожалуй, стоит спросить у самой кошки, но она спит. Я тоже, вообще-то сплю, а это очень хорошо. Я знаю, что во сне я понимаю свою сферу. Во сне для меня есть аксиомы, а не во сне – нет. Пока я не сплю, я могу опровергнуть всё и доказать это. Когда я сплю, я ничего не опровергаю, потому что во сне я – бог. Я – бог себя. Но если про сон сказать, что это – не сон, а не сон – это сон, то получается, что несон – это сон, а сон – это несон. Я могу это сказать, но это не имеет смысла, так как это очевидно. Но это было бы не столь очевидно, если бы я это не написала, ведь это было бы совсем не видно. Если я пишу, я доказываю. Я доказываю себе, что пишу. Что я делаю? Я фиксирую мысли. Идеально. Это совершенно. Я идеальна в этот момент. Я сейчас полностью функционирую. Механизм моей работы совершенен в этот момент. Но этот момент уже прошел. Их прошло уже бесконечность, пока мысль двигается внутри меня. Всё совершенно, потому что оно существует. Я существует, потому что я это сказала. Я сказала это себе, и не важно, согласится ли со мной кто-нибудь. Кроме меня, в общем, и нет никого. Я их всех сама придумала. И я придумала так, что они все придумали себе меня и поэтому они тоже совершенны. Но они не моя сфера, потому что я так не считаю, и мне плевать, если у них другое мнение. Я не могу понять свою сферу, как и не могу понять всё то, чем она является – водой, тьмой, светом, треугольником, или утюгом. Потому что я создала для себя непостижимый идеал, и мой разум идеален, способный создать непостижимое и непостижимость. Чтобы создать другую реальность, мне нужно выдумать того, кто в своем сознании, придумав меня, придумает, что я придумала другую реальность. Но этот кто-то должен быть из той, другой, реальности, иначе его существование не имеет смысла, потому что кто-то, созданный мной, создавший меня, не сможет мной создать другую реальность, при этом зная, что эту реальность создаю я. Значит, это невозможно, и поэтому тоже идеально. Мне нужно уснуть относительно этой мысли, чтобы её не опровергать. Неопровержимое не во сне утверждение идеально. Ну, разве не неидеально утверждение:
Все пипетки – Фольксвагены. Многие из Фольксвагенов имеют утюги и клюшки. Некоторые утюги умеют разговаривать. Фольксвагены едят клюшек. Окна в пипетках не умеют разговаривать, но некоторые из них родственны утюгам, значит, немые пипетки-каннибалы не содержат в себе подобающего собеседника своим родственникам.
Ну разве не так?