Это - Лес

Это - Лес. Ему столько тысяч лет, что не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы их сосчитать. Ему кажется, что давно уже он на свете живёт.
Вообще-то, любой человек мог бы сказать, что Лес был здесь всегда, и не погрешил бы против истины, имея в виду свою маленькую человеческую жизнь или жизнь своего маленького человечества. Но Лес любит точные формулировки. У него было начало. У всего было начало.
Это - Дитя. Ему столько месяцев, что не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы их сосчитать. Ему кажется, что давно уже оно на свете живёт.
Оно плачет. Его мир сломался. У кого-то ломаются игрушки. А у него - целый мир. И ему теперь некуда пойти. Только к Лесу.
Это - шишка. Её Лес уронил с самого высокого дерева прямо в подставленную ладошку. Это было Его самое лучшее творение - шишка. Она зеленилась и пахла хвоей. Она грела руку Дитя. Она была- начало.
Это - дорога. Это всё, что осталось от сломанного мира. У неё серые с белыми прожилками плитки, а на стыках растёт ягель. Не знаю, растёт ли он вообще-то на дорожках, но на этой - растёт. Дитя идёт по плиткам. Прыгает с плитки на плитку, чтобы не помять серебристый ягель. Оно доходит до обрыва в темноту и прыгает туда. Вместе с шишкой, зажатой в кулачке.
Это - снова Лес. Ему грустно. Он знает, что не увидит больше Дитя. Все свои тысячи он ждал. Растил себя, ухаживал за собой, разводил птиц и белок. Он дождался. Дитя пришло. Ему очень понравились птицы и белки. Потом оно ушло. А потом у него сломался мир.
Теперь мир не сломается. Пока живёт Лес - живёт и шишка из леса. Но и Дитя теперь не вернётся. Оно перестало помнить, как возвращаться, в тот самый момент, когда прыгнуло.
Теперь лес будет тысячи лет доживать, потому что нужно ещё доразводить белок и птиц, а ещё вырастить оленей, но... но однажды, когда серая саранча сожрёт то, что не сожжёт гибельный огонь и не сгноит застоявшаяся у корней вода, шишка тоже умрёт с Лесом. Дитя вернётся, потому что вспомнит. Тогда оно посадит новый Лес. Тогда оно будет уже знать, как.
Это - солнце. Ему столько секунд, что не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы их сосчитать. Ему кажется, что давно оно уже на свете живёт.
Оно родилось самое второе, когда уже успели родиться Земля и Небо. Оно пока умеет только видеть.