В госпитале

 
 Памяти дяди по материнской линии

Нос в меня перебит, искалечен хребет.
Балансирую я между жизнью и смертью.
Рок смертельный войны бросил вызов судьбе.
Жизнь моя оградилась палаточной клетью.

Я метался в бреду, как испуганный конь,
Я сознанье терял и последние силы;
Но увидел в бреду удивительный сон:
Подошёл к моей койке сосед мой, Василий.

Он шепнул мне: «Петруха, тебя не узнать.
Как судьбина лихая над нами смеётся!»
Я спросил: «Ты не знаешь, как там моя мать?»
«Так…болеет немножко, но ждёт – не дождётся!»

«Не дождётся, Василий, – я скоро помру.
Вот уходят из тела последние силы…»
И вонзилась свирепо тоска в мою грудь.
«Не умрёшь – вот увидишь!» – Шепнул мне Василий.

Он смотрел на меня, исхудалый, седой,
И сказал мне: «Петруха, вот я – смерти пленник.
Я отсюда уйду прямо в яростный бой.
Для меня будет бой сей – я знаю! – последним.

Ты родным передай, что домой не вернусь…»
Он ушёл, по руке моей левой похлопав.
Я, теряя сознанье, соседу кивнул,
Провалившись в какую-то жуткую пропасть.

Я в сознанье пришёл через день поутру –
Смерть лихая меня одолеть не сумела! –
И увидел на койке своей медсестру,
Что, уставшая страшно, в глаза мне смотрела.

Я поведал сестре удивительный сон
Про соседа, но губы её задрожали:
«То не сон был – сосед приходил…только он
Был убит вчера…С роты записку прислали…»

И она протянула мне мятый листок.
Пальцы рук её тонкие нервно дрожали.
И мне слёзы её обжигали висок…
Журавли за окошком тревожно кричали.
24.05.2002г.