Мы томились в фашистском плену

 
 Дяде Василию

Мы томились в фашистском плену.
Но великая пала Германия!
Нам свободу сумела вернуть,
Город взяв наш, союзников армия.

Я как раз в каземате сидел
(Потому что сбежал от хозяина!)
Трое суток по шею в воде…
Смерть на жизнь мою муками зарилась.

Мы гуляли, хмельные, три дня;
Пели песни, частушки нескладные,
И швыряли на землю, смеясь,
Божество средь конфет – шоколадные.

А затем объявили всем нам:
«Кто не хочет вернуться на Родину,
То – к услугам любая страна…»
«Да я лучше пойду в преисподнюю,

Чем в другую какую страну!
Ждёт меня необъятная Родина!»
Но старик мне печальный шепнул:
«Парень! Ждёт тебя Сталин-уродина.

Ведь шестнадцать всего тебе лет.
И – поверь мне! – как мерин напашешься
В нашей милой советской тюрьме…
Едем в Австрию! Что ты артачишься?!»

«Ты с ума, что ли, спятил, старик?!
Или мне это чудится, грезится?!
В этой Австрии – те же хмыри!
Там такой же фашист с жиру бесится!»

Десять тысяч в плену было нас.
Пожелала в Россию лишь тысяча.
А старик всё смотрел на меня,
Как с гранита сурового высечен.

Нас собрали. Майор (мерзкий жлоб –
Нос посажен гнилою картошкою)
Врезал нашего пленного в лоб:
«Я воюю! А ты тут с гармошкою!!

Вы читали, ублюдки, приказ,
Что в плену могут быть лишь предатели?»
И я вспомнил тотчас старика…
Да, похоже, мы влипли, мечтатели.

До границы нас гнали пешком
И кормили гнилою селёдкою.
На допрос вызывали тайком.
Мы смирились с судьбою жестокою.

Возвращались с допроса не все,
А девались куда – мы не ведали.
Мы рыдали ночами в росе.
Всем казалось, что нас подло предали.

До границы лишь двести дошло.
Мы общались кивками и знаками.
На допросе мне, всё ж, повезло:
В плен попал – был затравлен собаками.
19.05.2002г.