Она и она

I. ОНА
Все окружающие зовут её ЛЮси.
И она ничего не имеет против.
Она обладает бездной вкуса
И безошибочно делает акцент на нужной ноте.
Она технично водит новенький HUMMER.
Избалована любящим мужем,
Изредка выступает с трагическими стихами.
Круг ее общения элитарно сужен.
Многие мечтают о такой жизни,
Но она всё воспринимает как должное.
Для нее пустяк кого-то унизить,
Снять живьем с человека кожу.
Её больше не интересуют осколки.
И на её стороне вся правда неумолимых логик.
Однажды захлебнувшись вопросом: «Сколько?»,
Она продала свою душу Богу.

Французский натяжной потолок
Давит на неё своим совершенством.
Жизнь – затянувшийся рекламный блок.
На что только тратится эта пресловутая женственность.
Жертвенность. Во имя чего? Кому
Нужен этот раскрученный яркий бренд,
Если она всего лишь одна из мух
На сладкой поверхности липких лент?

Она сегодня слишком устала
От накопившейся внутренней злости.
Ей всего слишком много или же слишком мало,
Чересчур расплывчато или предельно плоско.
Мысли не путаются. И это страшно –
Точно знать, что ты никому добра не желаешь,
И делая искусственное дыхание дню вчерашнему,
Каждый раз замыкать ход мысли выводом:
«Просто я злая…»

II. ОНА
Она зовет себя ЛЮси
С канувших безвозвратно времён иняза.
Это что-то сродни стеклянным бусам,
Притворившимся ниткой дымчатого топаза…

ЛЮси хочет в Париж,
Ножницы режут бирку.
За пианино мышь.
ЛЮси затеяла стирку.

Вот бы сбежать… Куда?
Как на подводной лодке…
Сквозняк шевелит провода,
Настырно пахнет селедкой
И закипевшим бельём…
ЛЮси в вечном миноре.
Если бы всё вдвоём…
Нет, не в Париж. На море!
Белый шезлонг. Жара.
Ровный загар рекламный…
Разбился плафон у бра.
Не дозвонилась маме.

Люси пишет роман,
В котором она – графиня,
А он – роковой атаман…
Вянет тюльпан в графине.
Стынет в стакане чай.
Вечер субботы. Лето.
Люси выводит «Прощай»
В тетради на мертвых клетках…

Просто она сегодня слишком устала
В первую очередь от себя самой,
От бесконечного внутреннего аврала,
От самообмана, что это – последний бой.