Как надоел, я знаю точно!

Как надоел, я знаю точно:
чужд ямб любимой и хорей,
анапест, дактиль, амфибрахий,
пеоны все – в корзину срочно,
все подчистую и скорей! –
я ей мозги совсем затрахал!
Да я и сам – словесный пахарь –
почти совсем перегорел:
путь оказался мой порочный,
а результат такой непрочный!
Стою теперь среди углей,
гляжу, какой участок вспахан,
чтоб приготовить семена,
недалеко весна-красна!

Готов забросить все потуги,
готов умолкнуть до весны,
стихами больше не тревожить,
но как сказать тогда подруге,
что вы, как прежде влюблены,
и даже – более, быть может?!
что вас тоска ночами гложет?
что ею вы как встарь больны?
что нестерпимы ваши муки?
что пишут сами что-то руки?
Пресечь мученья, не вольны –
в ее руках от чувства вожжи,
и может лишь она одна
прервать все эти письмена!

А ей признаться неудобно,
она готова потерпеть
и терпит все, сжимая зубы, -
ухе Демьяновой подобно!
Стихи – накинутая сеть,
что заплетают мои губы:
сопротивляться как-то глупо,
когда осанну стали петь,
ну, а когда слова потоком,
тогда душа твоя под током,
и воля мягкая как плеть,
прервать поток, конечно, грубо.
Но я, сказав немало слов,
остановиться не готов!

02.01.2006