Я задумала побег или Как всё это было

***
«Я задумала побег
Этой ночью грешной…»

Могла ли она подумать, что написанные около пяти лет назад строки когда-нибудь сбудутся практически дословно.
Побег действительно был задуман ночью.
Не спалось… Как, впрочем, и всегда по ночам… Но в ту ночь с четверга на пятницу, когда всем приличным кисейным барышням положено всматриваться в непроглядную бездну своих сновидений в попытках разглядеть там то ли суженого, то ли ряженого, ей не спалось как-то по-особенному.
Видимо, противоборство внешнего благополучия и устроенности с внутренней перепутицей и затянувшимся нахождением на «перекрестке семи дорог» достигло своей точки кипения.
Близился Новый год…
Она до мути чувствовала, что где и с кем его ни встретить, вероятность словить ощущения Дня Сурка неотвратима, а потому немыслима.
Выход виделся один – как можно дальше отползти в сторону от толпы, пахнущей праздничным перегаром, мандаринами, елкой и петардами…
От толпы, которая беснуется в последних предновогодних судорогах в поисках подарков и снеди для праздничного стола…
От толпы, которая в эйфории уже пишет список того надоевшего ей, что надлежит оставить в Старом году, и того желанного, что обязательно должно сбыться в году Новом… Главное, все это успеть загадать под бой курантов и звон хрустальных, оставшихся с застойных времен, бокалов.
Выход был один… Побег…
***
В жизни не бывает случайностей. Она полна указующих знаков, которые в суете сует мы зачастую не замечаем или не хотим замечать.
Но в тот момент она была «трепещущим на горе цветком», как выразился один Замечательный Человек, готовым поддаться на любое дуновение свежего ветерка и обратить в его сторону свой венчик.
В тот момент, когда решимость действовать неотвратимо созрела, и оставалось только выбрать направление, Замечательный Человек прислал ей ссылочку на неизвестное ей тогда произведение Халиля Джебрана «Пророк», в котором на первой же странице она прочитала:
«…Тогда ворота его сердца широко открылись, и его радость брызнула далеко в море…
…И все же я не могу быть здесь дольше. Море, которое зовет всех в себя, позвало и меня, и я должен идти. Потому что не прислушаться к зову часов в ночи и остаться - значит застыть, окаменеть, навеки стать залитым в неизменную форму…
…И ты, огромное море, - бессонная мать, Ты, кто одна даешь мир и свободу реке и ручью. Только еще одну извилину сделает этот ручей, только еще один звук издаст он в своем скольжении. И тогда я приду к тебе, безграничная капелька к безграничному океану….»
Направление было найдено.
Море!
***
Через день голова пошла кругом от предвкушения свободы, когда она зажала в руках заветный билет на поезд Москва-Адлер.
Все вокруг заверещало, запело, заговорило о море. И только о нем. Даже не подозревая об этом. О море хлюпала под ногами привокзальная грязь. О море шептал падающий пушистый снег. О море звонили колокола храма на Маросейке. О море играл джазовый оркестр в ГУМе. О море улыбались наигранно любезные и искренне уставшие продавщицы.
Наконец-то она любила всю эту суету сует Первопрестольной, потому что ее здесь уже не было.
***
Новый год в полном одиночестве, в сладком, по-детски глубоком сне (она уже забыла, когда удавалось заснуть в такое раннее время), под убаюкивающий перестук колес…
Считаете, зрелище, достойное жалости? А она была счастлива!
***
Такое долгожданное море появилось, вместе с тем, абсолютно неожиданно.
До прибытия поезда в Адлер оставалось еще часа три.
Она потихоньку выбралась из купе, стараясь не разбудить в ранний час своих попутчиков, и собиралась побаловать себя чашечкой кофе в вагоне-ресторане. Но дыхание перехватило от зрелища, которое предстало перед ее глазами из окон коридора.
Там было ОНО! И оно плескалось буквально в двадцати метрах от идущего поезда!
Окончательное и бесповоротное чувство безраздельной свободы хлынуло неудержимым потоком в каждую клеточку…
***
А через четыре часа она уже сидела на берегу, ошалев от такого забытого и такого знакомого горьковато-соленого запаха и с головой погрузившись в аритмичные мелодии и чарующие гармонии январского моря.