десятое января. вторник. построждественское

1.
десятое. одиннадцать утра.
от дней прошедших остается запах
и призраки волхвов.
паломником на Запад
светило движется, утопшее вчера
(как ложка в супе) в лаве горизонта.
и видятся вселенские ворота
в ушкЕ игольном. так, как никогда
чист разум.
помыслы.
посуда.
и еда.

2.
хотелось, чтобы так. чтоб пыли взвесь -
(живое полотно в полоске света,
что зыбко тянется от кухни к туалету) –
не что иное, как благая весть;
чтобы сквозняк – попутный, значит, ветер;
едва сочувствующие – стало быть, друзья.
и чтоб не верить в это всё нельзя…
и солнце чтоб лежало на паркете.
 
3.
куда там и куда нам… вот опять,
грядет одиннадцать - но только ближе к ночи.
и дни становятся бессмысленно короче,
хотя должны наоборот. ни дать –
ни взять, становятся все меньше
(спиною чувствуешь) как детское пальто.
и зябко. словно в комнате умЕрший.
покойно всё ... но, черт возьми, не то.

4.
и неуютно. провод телефона,
ползет вдоль плинтуса. по косяку. к столу.
вбирая коммунальную золу
хохочет паутина. нерезонно
проигнорировав святое рождество
слюною истекает кран. он дряхл.
и я как распоследняя неряха
коплю посуду как дары волхвов.

5.
я кутаюсь в шершавость простыней,
недавно накрахмаленных. как в пену
небытия. и чувствую измену
не кожей - глубже…
глубоко под ней
таится иродов седой младенец страха
с повадками лилит. кишки его тонки.
включаю новости.
дверной проем как плаха.
и я не отвечаю на звонки.