Без...

Без

 При встрече – и глаза куда-то в сторону. Или вниз. Или за очки солнечные – прятать. Появляется противовес. Альтернатива равнодушию. Ворованное спокойствие. У кого украла – дрожь пробирает. Оно мне зачем? А все туда же…Что-то новое. Быстросохнущие слезы – минута и все в порядке. Продается. За каплю здравого смысла.
 Разность. Тут как-то все равно. Поверь мне, даже сумма не поможет. Не старайся. Пойми. Ноль минус ноль…Ноль плюс ноль…Все одно. Результат ничем не будет отличаться.
 И руки дрожат. Так вот и я – цепляюсь за твои ладони и колени и не даю рассмотреть камни под ногами. Хочу, чтоб рассматривал меня. Безответно. И смысла, который успокаивал совесть все это время, начинает казаться мало. Не хватает. И уже совсем без ответа. А зачем? Все равно кто-то скажет последнюю фразу – никак не получится вечного разговора. Вот и не будем пытать время – закончим все в самом начале, пока без привязанности. Поэтому молчим. И оба камни рассматриваем. Под ногами оно как-то проще и спокойней, чем безответно. Только на бумагу – и то уже со знаком минус. Черточка по горизонтали. Одно движение – и все меняется кардинально. Просто усилие, и минус станет плюсом. Перпендикуляр. На бумаге. А потом – ненавидеть эти откровения, потому что мы – разных цветов. А на бумаге все черной ручкой, и этих цветов не видно. Мое – оранжевое, почти беззастенчивое. Твое – фиолетовое, и темнеет день ото дня. То ли глубже становится…
 А еще говорят, что совесть – это часть души. Говорят, душа – это такая тоненькая серебряная пластинка у тебя внутри. И – как странно! – мне уже не о чем (не за чем? не чем?) жалеть. Просто с равнодушным видом сдирать корочку с едва заживших рубцов и уходить. В себя. Чтобы никто. Просто эта серебряная пластиночка, так старательно вычищена, но все равно – с тонким налетом. И пусть она останется при мне. И так смотреть некому. Желания бы…
 Ты ведь распахнешь окно? Ну, так, чтобы прямо настежь…А все равно что-то мешает спокойно дышать. Это не оттого, что воздух спертый, это оттого, что нечто во мне гнуться перестало. И давит, и давит прямо на легкие, и на горло. Рвет. Раздирает изнутри. Острым и в разные стороны. Прямо как жалость. Как чувство. Тонкая пластинка из хрупкого металла…А вскрытие покажет, что нет ее и не было. Души.
 Вот и на руках, сквозь тонкую кожу – паутинки вен. Просвечивают. Голубоватым и тонким. Без прошлого нет будущего. Его и не будет. Но я все так же люблю сидеть на земле, скрестив ноги. А ты – море. И кидать в воду камешки так, чтобы они скользили и подпрыгивали еще долго-долго. Потому что я – в тебе. И порвать не получиться. Твоя совесть – тоже я. На цыпочки встану, замру. По всему телу – напряжение. Даже дрожать начинает…До души правда не дотянусь. Но ты простишь, я знаю. Потому что тебе – не нужно. Болтаешь без умолку. Какие то поезда описываешь…А солнце все никак не сядет за горизонт – застряло. Я хочу послушать скрежет желтого металла о холодные голые камни лысых гор.
 Замолчи! Вся грязь теперь – на твоих ботинках. Стекает, сыпется на мой чистый ковер. Ты собирал ее все это бесконечное время. А я-то думала, где ты пропадал…Все на поверхности. Да ты и сам – в пыли. Хорошо, что без дождя. А то ничего не поможет. Надолго. И поверь мне, никакая хозяйка, если она не сошла с ума, не будет подбирать на улице покалеченную игрушку, будь то медведь или заяц. Никому не нужен лишний хлам. Осуждать – не буду. То ли не имею права, то ли принимать решения за других – это не мое. Мне бы со своими…Мои мысли, звуки тоже – все в тебе. Растворяются, как в кислоте. Без остатка. Только цвет меняется. Ну, как общее настроение. Фон. Опять разгадывать ребусы…У твоих поступков – объяснение. Если есть, то только случайно. Так, заблудилось где-то между осенней лужей и самой яркой звездой в созвездии Ориона. А мое не там. Мое давно бродит по подземным переходам в каком-то старом шумном городе. Где все – в ритме сумасшедших африканских напевов. Я даже узнать не смогу при встрече, не то что поймать. За хвост. Я ведь и сама – тоже неплохо. Щёлк…Щёлк…Перегородки ломаются. Такого напора не выдерживают, а признаться страшно. Но выход – только там же, где вход. Другого не дано. Полюса разные. Так с самого сотворения мира. Разные же…Как бы не притягивались. Тут уж не поспоришь. Хотя, никто и не пытается. Ни вниз – ни вверх. Ни вперед – ни назад. На месте – и все довольны. И никто ни о чем не жалеет. Только без блеска все это. Тускло. Выжжено. Пульсирует еще, но уже устало.
 А не ушел бы ты, а? Куда-нибудь так, чтоб насовсем. Чтоб если возвращаться, то – не за чем. Конечно, мне бы – ни одного письма. До востребования. В изоляции и без вопросов. И ничего не грустно…По мокрым улицам – истошный визг тормозов. Не надо. Вперед! Мне не нужна вечная жизнь. Без тоненькой серебряной пластинки…