Игорю Васильевичу Северянину псевд. наст. фам. Лотарев, 1887-194

Ему хотелось старья крушения,
Рожденья нового хотелось человечества,
Ему хотелось возвышения
Над миром затхлого Отечества.

От футуризма до марксизма
Так близко, как рукой подать,
И та же смесь комизма и трагизма,
И тот же винегрет из всяких «измов»,
Кто пьян, кто трезв – не разобрать,
Где правый, левый – не понять.

И были изыски смешные,
И сани были расписные,
И люди были все чудные,
Им было наплевать,
Что думают о каждом в свете,
И был кто в кофте, кто в жилете
Без пиджака, а кто в корсете…
Большие просто были дети,
Иль скоморохов рать.

Но как-то двигалось искусство,
Варились щи, хоть и не густо –
Картошка мерзлая, капуста,
Но было что жевать.

Одним из них был мой герой,
Стихи его передо мной,
И наслаждаюсь я порой
Его жасминною строкой.

Его курсистки обожали,
Ах, Боже мой, как он любил,
Когда восторженно кричали,
Когда на сцену вызывали
И он Король поэтов был,
Наикорольнейший король!
И льстила эта ему роль.

Когда ж осыпались цветы
Жасмина и сирени,
И отшумела суета
Гротескных словопрений,
То обнаружилась на дне
Страдающей души
Любовь к своей родной стране,
Тоска по снежной тишине
Архангельской тиши.