Голод

Голод захлебывается замысловатой жратвой.
Гневные свидетели поочередно
занимают свои места на сцене.
Изменники и интриганы,
они меняют цвета своих глаз,
надеясь остаться не узнанными.

Господь Всемогущий! откликнись,
подари мне хотя бы мечту о Воспоминании
или же ослепи светом забвения!

Я так часто оказывался на обратной стороне Бездны,
еще более пугающей, но все же
милосердно дававшей беспамятство.
Страх за себя – точь-в-точь как голод.
Снова и снова, изо дня в день
я захлебываюсь этой замысловатой жратвой.
Когда я становлюсь сыт,
я не хочу думать ни о чем больше.

Когда меня терзает неутомимая жажда,
я готов пить любой яд и любую кровь.
Я выпил ее уже столько, что хватило бы с лихвою
утопить в ней всеобщий голод,
все грязные смертные грехи и что-нибудь еще,
от чего вы пожелали бы избавиться.

Вокруг меня засыпают, задыхаясь
под оледеневшими небесами души,
Но я спасу тебя.

Я проклинаю Смерть,
я ненавижу ее глумливых сестер.
И это не старческие уловки
и отнюдь не надежда на то,
что мне посчастливится
прорваться к молодости и жизни
хотя бы еще раз.

Я знаю – Дьявол насыщается моей слабостью
и я проклинаю его вечный голод.
Радость его стонет моим гневом.
Но я сам подставил спину свою Химере
и понял, насколько низко летал,
потому что тут же оказался
прижатым к земле.
И теперь я взываю о помощи,
погребенный под грудой
ее сохнущих костей.

Как опрометчиво было с моей стороны
обещать тебе спасение!
Сможешь ли ты простить эту глупую похвальбу?
и прийти, и вызволить меня.
Прежде чем подцепят хрустящие ребра мои
крючьями и поволокут из этой кучи падали,
и бросят, раздавленного и изломанного
в битком набитый трюм баржи,
где капитаном будет наш прежний наставник – Сатана.

Этот ледяной ковчег станет причаливать
у каждого города, со скрипом и скрежетом
спускаясь все дальше вниз по реке.
И на каждой пристани
нас будут сгонять на берег
для хоровой исповеди
и оголтелого покаяния.
И следующей за ними
всеобщей тризне по Настоящему.