Путешествие к реке

Мы лежали под сенью алькова -
Я, раввин и какая-то ****ь.
Мы наслушались Гребенщикова
И решили пойти погулять.
Подошли к нам товарищи в штатском
И сказали, что нужно пройти –
Мы гореть будем в пламени адском,
Если снова собьёмся с пути.
Посадили в машину (но марку
Я не помню, как, впрочем, и цвет),
И сказали: «Доставим вас к Марку».
В это время забрезжил рассвет.


* * *


Я смотрел на раввина и шлюху,
Как на жалкую серую моль,
И отвесить хотел оплеуху,
Только что им теперь эта боль?
Нас везли по мосту через лужу,
Снизу мелкая речка текла,
И не выбраться было наружу,
Не разбив бокового стекла.
Думал я, что убьют нас, и всё же
Почему-то поездке был рад.
Посмотрел я в окошко... О, Боже!
Тем не Сетунь теперь, а Евфрат!


* * *


Помню, въехали мы через арку,
Там, где раньше въезжали князья.
Подвели нас к апостолу Марку.
Он сказал: «Добрый вечер, друзья!
Я хотел бы вам врезать по роже,
Только жалко, ослабла рука.
Правда, сам я таким же был тоже.
Ладно, чёрт с ним, тут рядом Лука».
Он пошёл, опираясь на палку,
И привёл нас к Святому Луке.
Тот собрался идти на рыбалку.
Мы сказали: «Возьми нас к реке!»
Захотел он ввести нас в курс дела,
Мы сказали: «Господь упаси!»
Он запряг нам коней беспредела,
Мы сказали: «Нет, лучше такси».

* * *

Возле выхода парень топтался,
Мы встречали его по пути.
Он с раввином о чём-то шептался,
И раввин передумал идти.
Я простился со старым евреем
И оставль у чаши кто млад.
Парня этого звали Андреем,
А раввин звался Понтий Пилат.
Я в детали вдаваться не стану,
Но скажу всё как есть, не тая:
Мы пошли вчетвером к Иордану –
Два апостола, шлюха и я.


* * *


Мы по суше брели и по морю,
Где-то вплавь, ну а где-то и вброд.
По дороге мы встретили Борю,
Или, может быть, наоборот.
Каждый раз, если близилась буря,
Говорил я: «Ну всё, быть беде»,
Но апостолы, брови не хмуря,
Продолжали идти по воде.
Поутру мы на гору взобрались -
Впереди ждал крутой перевал.
Всё же мы кое-как перебрались
И решили устроить привал.
На холодных камнях мы сидели
И тянули какую-то смесь,
А потом пищу скудную ели,
Что была нам отпущена днесь.


* * *


Незавидна была доля наша.
Я спросил у девчонки, как звать,
А она мне ответила: «Маша»,
И сказал я: «Не стану скрывать,
Что могли бы Вы стать мне невестой»,
И добавил негромко: «Мадам,
Я тут видел укромное место...»,
А она заорала: «Не дам!»
Посмотрел Марк на девушку строго
И сказал ей: «Закрой, Маша, рот.
Все мы знаем, что ты недотрога».
Ну а мне он сказал: «Идиот!
Эта барышня вовсе не грелка!
Это ясно, как «Дао Дэ Цзин».
Кстати, Маша по-прежнему целка,
Хоть и есть у неё где-то сын.
Тут была непростая эпоха,
И сынок под раздачу попал.
Та история кончилась плохо –
Он в итоге куда-то пропал.
Но не суть, время было такое,
Мы благую не поняли весть.
Сань, оставь эту бабу в покое,
Пусть хранит Маша девичью честь.
Ну а девок, что дёшево стоят,
Мы найдём по дороге в Дамаск,
И они нам такое устроят,
Что всё тело заноет от ласк».

* * *

С гор спустившись, пришли мы к болоту
И решили напиться воды,
Но вода сразу вызвала рвоту.
Я подумал: напрасны труды.
Но назавтра мы вышли к долине
Безмятежной и чистой реки,
И хотя мы шагали по глине,
Те шаги нам казались легки.
Набрели мы на тихую заводь
И, на время забыв про дела,
Захотели немного поплавать,
Чтоб очистить от грязи тела.
Знал на вкус я и Волгу, и Терек,
Но не пробовал слаще воды.
Искупавшись, я вышел на берег,
Оставляя кошачьи следы.
Мы резвились теперь словно кошки,
Отдыхая от странствий и бед.
Щекотал я Марию за ножки,
А она хохотала в ответ.
«Отложите пока ваши игры» -
Закричал нам придирчивый Марк. –
«Здесь, на Тигре, не водятся тигры.
Их отправили всех в зоопарк».
Пахло в воздухе маслом эфирным,
И, подумав, сказал я ему:
«Может статься, искусство быть смирным
Завтра будет уже ни к чему».


* * *

Вы меня не сочтите за труса –
Я старался, но не было сил.
В пору вспомнить слова Иисуса:
«Не дала – значит, плохо просил».
Без любви вязку я не приемлю,
Но Марию я страстно любил,
А Христос не вернётся на землю –
Это знает последний дебил.
Если Маша без сына несчастна,
Мы с ней можем другого зачать.
Не могу я смотреть безучастно,
И пора бы уже нам начать.
Я девчонке сказал это прямо,
Но она только сморщила нос.
До чего же Мария упряма!
Ладно, нет, значит нет. Не вопрос.

* * *


Шли мы дальше, и вскоре предстала
Перед нами другая река.
Тут пора нам проститься настала,
И сказал на прощанье Лука:
«Как и прежде, не дремлет охрана –
Часовые весны возле врат.
Мы пошли к берегам Иордана,
А пришли, как всегда, на Евфрат.
Слишком много и слева и справа
Проходимцев и временщиков,
Ну а где нам дана переправа
Знает разве что Гребенщиков.
Нас вином очень долго лечили,
А вино никогда не соврёт.
Нас ходить по воде научили.
Вот и ходим, то взад, то вперёд.
Пламя будет всё пуще и пуще,
И в хлеву, и в тюрьме и в Кремле,
И не вырастут райские кущи
На обугленной мёртвой земле.
Подлецы получают награды -
Соболя, жемчуга, серебро -
И забрать их с собой будут рады,
Но таможня не даст им добро.
Оскудевшими руки не будут
У того лишь, кто всё отдаёт.
Все, кто в курсе, уже не забудут.
Всё, до встречи, шалом лейтрайот!»