Казнь московская

К Китай-городу люд рекой течёт
По московским улочкам-переулочкам.
Страшный колокол всех к себе зовёт...
Только скоморох спит-лежит ничком.

На дворе на постоялом суматоха, лай;
Скомороха пьяного из харчевни - вон.
"Просыпайся, голь, и уматывай!
Аль не слышишь, тать, колокольный звон?!"

Скоморох стоит жмёт дуду в руках -
Не сдавили бы в суматошине,
Хоть и с трещиной, да дудит пока,
Раздударивает скоморошины.

Любопытство его за кишки берёт:
"Чай гулянье где, аль пожар дымит?
Эй! Честной-расчесной-расписной народ!
Расскажите мне, кто куда бежит?!


 
- Эй, боярин, куда спешишь?
- Не твоё дело холопье...
- Эй, боярыня, куда бежишь?
- На площадь Красную к месту лобному.

- Что волком воешь, юродивый?
- Батюшку в кандалах ведут!
- Эй, стрелец, что случилось, родненький?
- Над разбойником будет суд.

- Эй, народ, что валом вАлишь?
- Чай не знаешь - бунтарей судят!..
- Эй, народ, что смотреть станешь?
- Как бунтарям головы рубят!..



Над Болотом стук - рубят стол,
Ох и будет да на нём разносол,
 
Окропят его багрянЫм вином,
Пошенкуют бедолаг вострым топором.

Воронью на пир - кто был жив вечор,
А покамест по брёвнам стучит топор.

А народ кричит-улюлюкает,
Ждёт-пождёт народ казню лютую.

Зубоскалит толпа: в тесноте - не в обиде;
Каждый прёт вперёд, авось больше увидит...



"На Болоте я была,
Ожидала казни,
Все деньжата пропила -
Хоть какой, а праздник!"

"Эх, красна моя рубаха,
Кушачок шелковый!
Коль не лягу я на плаху,
Буду век здоровый!"
 
 "Эх ядрить да раскудрить,
 Да будем головы рубить!.."

"Я бежал за мужиком,
Потрясая обухом.
Его ждёт жена и дом,
А меня плаха с топором!"

"И ни волк, и ни ведмедь
Меня не загубят!
Интересно посмотреть,
Как голову мне срубят!"

 "Эх мать да перемать,
 Давай народ колесовать!"

"На бревне сидит Егор,
Вострит к завтраму топор.
И кого он сцапает,
Тем голову оттяпает!"

"Петухи вокруг кричат -
Утренние птахи!
Говорят у палача
В петухах рубахи!"

 "Эх ядрить да раскудрить,
 Да будем головы рубить!"

"Ой метёт метелица,
По дороге вьётся!
Разбегайтесь девицы -
Кровь сейчас прольётся!.."



Что за крики, что за вопли, что за вой?!..
Бердыши огнём сияют над толпой.

Добры молодцы стрельцы идут - кричат:
"Расступись, народ! Порубим сгоряча!"

Но шумит - бурлит - волнуется народ:
Меж стрельцов сам тать-разбойничек идёт!..

"Ой, помилуй мя грешного!.."

Бедолагу, руки связаны, ведут,
Да не в церкву - на помост, на скорый суд.

Там не дьякон славословия поёт -
Дьяк приказный царский приговор орёт;

Там не батюшка стоит пред алтарём -
Там палач рябой играет топором...

"Ох, дела наши грешные!.."

Татю бедному пришлось поклоны бить -
Перед плахою колена преклонить,

Перед смертью крест нательный целовать,
Под топор калёный шею подставлять.

Засмеялся тут палач беззубым ртом,
Да ударил он по шее топором...

"Прими душу раба твоего!.."

И застыл по-над Болотом тихий стон...
Покатилась голова от тела вон.

А палач её за волосы поднял,
Как кадилом пред народом помахал.

Невзначай палач народ благословил:
Не святой водой, а кровью окропил...

"Господи! Спаси и помилуй!.."



По народу пробежал
тихий стон,
Словно горло пережал
перезвон,
Словно головы рубил
всем палач.
Пёс бездомный заскулил,
бабы - в плач.
И шарахнулся народ
по домам,
По слободкам, а кто пьёт -
по кабакам
Страх допьяна заливать,
затравить.
Чай в блевотине лежать -
не в крови!
В кабаках уже гуляют
стрельцы,
За здоровье пьют гудят
молодцы:



"За царя поднимем чарку за батюшку,
За царицу свет-родимую матушку,
Да за Русь святую славную,
Да за веру православную.

Как ходили-то на хана стрельцы,
Били ворогов-татар храбрецы,
Как с победою вернулись домой,
Да порушен, да пограблен дом родной!

То не злой ливон на Русь приходил,
То не хан-крымчак злы сабли тупил,
То гуляли слуги царские,
Ой да прихвостни боярские.

За царя поднимем чарку за батюшку,
За царицу свет-родимую матушку,
Да за Русь святую славную,
Да за веру православную.

А в лесах сидит сердит беглый люд,
Будто волк голодный, жаден и лют,
Режет, грабит на дороге большой,
Да кичится лихостью удалой.

Только свет-рассвет в окошечке -
Грабит люд простой до крошечки.
Не проехать в стольный град Москву -
Сложишь голову в высокую траву.

За царя поднимем чарку за батюшку,
За царицу свет-родимую матушку,
Да за Русь святую славную,
Да за веру православную.

И пошли стрельцы тот лес воевать,
Чтоб разбойников-татей порубать,
Чтобы жил московский люд - не тужил,
Чтобы ворон над Москвой не кружил.

И рубили всех со зла да с плеча:
Раззудись плечо, руби сгоряча -
Нет ни дома, ни жены, ни детей -
Затупись булат об души людей!

За царя поднимем чарку за батюшку,
За царицу свет-родимую матушку,
Да за Русь святую славную,
Да за веру православную.

И пошёл по граду стольному стон:
"Атамана взяли саблей в полон!
Ему голову на плахе сложить,
А стрельцам вино кровавое пить!"

Как ходил за Русь сражаться стрелец,
Басурман рубил-губил удалец,
А вернулся - нету бедам конца,
Как на ворога все смотрят на стрельца.

За царя поднимем чарку за батюшку,
За царицу свет-родимую матушку,
Да за Русь святую славную,
Да за веру православную..."




Хмель да в голову стрельцу -
Кулаком да по столу.
Ох и быть царю-отцу
Куда дальше послану.

Правду-матку б заорать,
Да уже силёнок нет...
Эх да мать да перемать,
Всё вино зелёное!

Эй, шинкарь, тащи вина!
Видишь - люди грустные...
Ой ты, служба, мать честна...
Ой ты, доля русская...



Поутихла Москва Белокаменна.
Даже пьяные стрельцы перестали петь,
И кабатчик не несёт зелена вина...
Да и колокол давно перестал гудеть.

Скоморох стоит у дверей в кабак,
Сунул руку в карман - в карманЕ дыра.
Был вечор на всё да про всё пятак,
Нету и того, потерял с утра.

Оторвали рукав в толчее людской,
Кто-то в ухо дал, ненароком чай.
Да и что с того, знамо, не впервой,
Наплевать на всё, отойди печаль!

Наплевать, что шинкарь не пустил в кабак!
Наплевать, что в суматохе помяли!
Наплевать, что ни гроша! Проживём и так!..
Жалко только... дудку сломали.

 1982, 1995-96.