Обычный вечер

 За тихим мерцанием декабрьского неба трусливо прятались московские звезды. Они боязливо выглядывали из-за облачков, на долю секунды показывая белоокие личики, и тут же торопливо прятались обратно, как будто боялись, что их заметят.

Я продолжала великое-сидение-на-работе, изнывая от ничего-не-делания, и наблюдала, как в нижнем правом углу монитора нехотя менялись показания счетчика - две циферки после двоеточия. Часы. Они словно издевались надо мной, с каждым разом все медленнее и медленнее смаргивая предыдущее значение.

Бывают такие дни, когда начинаешь верить в осязаемость временного пространства, когда оно представляется подобием тщательно разжеванного комочка жевательной резинки, которое растягивается в долгие и липкие нити, обволакивая странным ароматом воспаленный мозг.

Беги время! Лети время!

Сейчас хочу, чтобы появились цифры 18:00!

И вот тогда....

 я сорвусь с места, скину с себя жвачечную паутину и побегу в мороз. В звенящую темноту плохо освещенной улицы. Туда, к реке света, составленного из круглых, прямоугольных и овальных световых пятен, которые имеют обыкновение селиться на передней части металлических коробов на колесах, в которых москвичи любят передвигаться по асфальтированным тропам. Я добегу до той реки, перейду ее в брод, утопая в потоках света и щуря глаза от проникающих сквозь ресницы снеговых колючек. Особым жестом руки остановлю одну из специальных желтых тумбочек на колесах, передвигающихся по строго заданному маршруту и, отдав 12 денег, поеду, сидя в ее желудке, до отверстия в земле. Терпеливо дождусь, пока она остановится и выплюнет меня обратно на мороз. Только тогда, поддавшись заданному плевком порыву, я помчусь дальше. Туда, где беззубым ртом ощерилась Дыра. Туда все стремятся в это время: кто торопливым шагом, кто медленно, а кто и вовсе еле переставляя нижние конечности. Растолкаю всех и бегом, оскальзываясь на гранитных ступеньках, спущусь до самых Устройств, которые так и норовят с силой залепить в нос всякому, кто к ним приближается на расстояние вытянутой руки. Привычным жестом предотвращу случай нежелательного травматизма, поймав рукой кусок стекла в металлической оправе, закрепленный по левой стороне сверху и снизу, и юркну вовнутрь. Избежав как минимум десяти столкновений с себе подобными, дойду до второго ряда Устройств. С аптекарской точностью повторю хитроумные и отработанные до механизма махинации и с ними же. Добегу до шаманских ворот. Пройду и их, дав им пожевать специальную бумажку, купленную за 195 денег и предназначенную строго на 20 разжевываний и, растолкав всех локтями, прыгну на спину гусенице, беспрерывно ползущей вниз, куда-то к центру земного шара. Туда, где опять же с привычным наслаждением, позволю себя сожрать огромному зеленому червяку, бешено несущемуся с выпученными глазами по темной и душной норе. Зажмурив глаза, досчитаю до трех и на слове три - выпрыгну из червяка в просторную пещеру, теплую и светлую, заполненную такими же повседневными самоубийцами как я. Отсчитаю третью мраморную колонну от центра и встречусь глазами с тобой.

Уф. Теперь все. Теперь не страшно. Я с тобой. Я люблю тебя...

Мы возьмемся за руки и оставшуюся часть пути в подземелье минуем с легкостью, рука об руку, носик к носику, сердечко к сердечку.

А потом, подобравшись в восемь раз ближе к небу, туда, где мы свили наше уютное гнездышко, я буду тебя целовать.

И будут свечи и тихий разговор. И будут объятья и нежные ласки.

И именно там. За цифрами 8/2/6/8/205 я буду опьянительно и абсолютно счастлива, растворившись в тебе.