Прощай, мой Друг

Гитара задышала немного нервными стройными минорами, словно полосами теплого летнего дождя по зеленеющей пашне.

«Ну что ж, прощай, прощай, мой друг!
Нас мир встречает пожатьем рук,
Нас мир закружит в свои круги,
И друг мой нужен – уже другим…»

Он услышал, как тихо, на верхних басовых нотах, очень осторожно заиграл проснувшийся Мышонок, как заколотил дробью тающих градин по наглухо закрытым ставням Чапа. Случилось, так случилось. Грустно, конечно, но друг ушел не насовсем, не в «никуда», он просто понадобился в другом месте, придет время, и он воротится. Ведь один раз вернулся, напомнил о себе, помог. И все-таки…

И мир нечеток, и скомкан свет,
И друг мой что-то кричит мне вслед,
Кричит, смеется, и я кричу!
Склонилось солнце к его плечу…

Гитара Лабуха внезапно вскрикнула, ах, не успели, не успели поговорить, когда было время, и теперь остается только кричать, а что такое крик? Это ведь всего-навсего – «я еще здесь, я рядом!». Но ведь это и «Я уже там, я уже с другими, прости меня, друг!».

Поплыли лица… автомобили…
И чьи-то спины меж нас проплыли,
Средь линий ломаных и округлых
Мне издалека не видно Друга…

Вот уже выросли между нами другие жизни и судьбы, другие деревья, реки протекли там, где были дороги, дороги превратились в овраги, города истаяли и вновь вознеслись над равнинами. А сколько за время разлуки между нами народилось и умерло людей!

Уже не видно, уже не слышно,
Асфальт шершавый подошвы лижет,
И Мир его средь Миров потерян,
Нам больше жизнь сообща не мерить,
Нам порознь быть. Далеко до встречи,
И Время наши следы залечит».

Все, мы растворились в своих мирах, мы еще пытаемся оглянуться, но уже идем новыми дорогами – каждый своей. Это не насмерть, потому что каждый из нас знает – где-то существует золотистый нимб света, которым издалека светит для тебя друг.