Долгий путь к близкой цели - рассказ

Это случилось в тот день, когда посмотрев на ночное небо, я вдруг увидел кулак.
Жаль, но на той улице сейчас остались лишь пеньки от фонарей да подошвы домов.
Но ничто не вечно! Это знают архитекторы и врачи.

Со мной была фляжка с чаем и буханка колбасы. Не знаю зачем, но мама дала мне их в дорогу, чтобы я не простудился.
Я очень долго шёл. Я ни о чём ни думал, потому что этому мне только предстояло научиться. Шаг за шагом, так осталась лишь корка фляги да пустой батон из-под колбасы. Мне почему стало очень обидно, что выступила улыбка, которая, впрочем, скоро обесцветилась и растаяла.
Возможно, стоило надеть лыжи, потому как без них в наши часы никак. Но на мне были лишь роликовые коньки без колёсиков.
Впереди вдруг замаячила настульная лампа и так же вдруг взлетела, искря, ввысь. "Наша жизнь - миг даже без искрящего хвоста" - пронеслось в голове, стукнувшись о лоб.
Подойдя к старинной хижине оперного театра, я долго искал кассу. Взгляд мой пытался привлечь листок, лежащий у меня под коньками. Наконец ему это удалось. Подняв лист, я без труда и напряжения в вольтах распознал театральный билет. На нём красивыми буквами был написан рецепт приготовления утки. "Серьёзные люди, эти деятели искусства" - решили мои пальцы, быстро скатав билетик в рулон и сунув в карман на зелёной кепке.
Долго ли ещё длиннее, как я вышел к границе Кореи. Войдя в неприметную калиточку в заборе, я оказался в милом садике, сплошь усаженном подлунниками и проводами от дешёвых походных утюжков. Я не растерялся и прыгнул в нору с надписью "Самая лучшая лапша. Не гербалайф." За барной стойкой уютно расположилась спящая мышь и усатый кореец. Гремя роликовыми коньками, я подошёл к стойке и сел на деревянный стул с обивкой из целлофанового пакета. Изучая меню и попутно разговаривая со спящей мышью о ценах на каменный уголь в Камбодже, я наконец нашёл то, что мне нужно. Но официанта не было, поэтому я встал и прошёл в кухню, скрытую за занавеской из стеклянных бус. Там десять корейских женщин и пять корейских мужчин складывали оригами и чихали из-за корицы, сыпавшей как снег с потолка. Подойдя ближе, пару раз прозрачно чихнув, я увидел большой образец оригами в жёлтом подсвечнике. Это был кулак.
В ужасе я выполз из норы, потеряв один роликовый конёк. Далее я обнаружил, что также потерял зелёную кепку с театральным билетом, фляжку и пустой батон. Рыхля коньком влажную почву садика, я побрёл прочь, заметив, что мои следы пускают ростки, которые увеличиваются, превращаясь в серебристые колоски пшеницы.
Выйдя на площадь, вымощенную старыми чашками из японского фарфора, я увидел посередине огромную дверь, а рядом за конторкой задумчивую близорукую лошадь в очках. Быстро преодолев два километра, разделявшие нас, я открыл рот, но в последний момент почему-то промолчал и только щёлкнул зубами. Лошадь встрепенулась, крикнув "Прочь!" Тогда я снял последний роликовый конёк с ноги и протянул со скромной улыбкой ей. Лошадь приняла дар и сказала строго "Поторопитесь. Вы и так опоздали на несколько тысяч лет." С трудом открыв бумажную дверь цвета хаки, я...
Вдруг оказался босиком на полу перед большим окном, вырубленным прямо в скале. Раздвинув нежно-белые занавески, я выглянул в окно, и в сияющем небе увидел ладонь.