Дождь

На улице шёл дождь, он бы, конечно, барабанил по крышам. Однако крыш поблизости не оказалось, да и дождь был необычным. Так уж вышло, что на поляне стояли палатки, на которые низвергались целые потоки воды. Не было характерного постукивания капель, казалось, что над лагерем опрокинули огромное ведро воды, из которого всё льёт и льёт, будто оно бездонное.
Ночь, лагерь спит. Как бы не так! В любой другой день, но не сегодня, когда прямо над головой сверкают ослепительные молнии и гремит гром. Хочется свернуться клубочком и забиться в самую глубь палатки, хотя неестественно яркий свет найдёт тебя даже там. Так громко, что не разговариваешь и не кричишь; просто беззвучно шепчешь что-то похожее на молитву. Животный, первобытный страх, когда отказывает разум, и остаются лишь чувства. Нервы как натянутая струна, все ощущения кажутся особенно острыми: и толстая коряга, больно впивающаяся в бок, колючий плед, согревающий ноги, яростные раскаты, оглушающие на несколько секунд, в то время как молния лишает зрения.
  Какое-то упоение этой силой, невольное восхищение - оно рождается в глубине души и постепенно расцветает, вытесняя страх. Очередной раскат грома, но сердце уже не сжимается, просто замираешь, упиваясь могуществом природы. С удивлением отмечаешь, что не хочешь завершения этого безумного фейерверка... Но гроза постепенно стихает, капли мерно постукивают и скатываются с боков палатки, засыпаешь, убаюканный этими звуками.
  А наутро светит солнышко, и капли, оставшиеся на листьях и роса на траве выглядят маленькими алмазами. Смеясь, выбегаешь из палатки, и дубовая ветка, нависшая над ней, осыпает тебя этими, будто драгоценными, капельками.