Слово о полку Игореве. Фонетика первоисточника

СИЛЛАБО-ТОНИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА
И ФОНЕТИКА ПЕРВОИСТОЧНИКА:
«Ироническая повесть о походе на половцов
удельнаго князя Новагорода-Северскаго Игоря Святославича
писанная старинным русским языком в исходе ХII столетия
с переложением на употребляемое ныне наречие».
Москва, в Сенатской типографии, 1800.

/СЛОВО О /ПОЛКУ И/ГОРЕВЕ, /ИГОРЯ, /СЫНА СВЯ/ТОСЛАВЛЯ /ВНУКА О/ЛЕГОВА.
Не /лепо ли /ны бяшет/ братие/ начати/ старыми/ словесы/ трудных по/вестий о/ полку И/гореве/ – Игоря/ Святславли/ча. Нача/ти же ся/ той песне/ по были/нам сего/ времени/, а не по/ замышле/нию Бо/яню. Бо/ян бо ве/щий, аще/ кому хо/тяше песнь/ творити/, то расте/кашется/ мыслию/ по древу/, серым вол/ком по зем/ли шизым/ орлом под/ облакы/. Помняшеть/ бо речь пер/вых времен/, усоби/це тогда/ пущашеть/ десять со/колов на/ стадо ле/бедей: ко/торый до/течаше/, та предь песнь/ пояше/ старому/ Яросла/ву, храбро/му Мстисла/ву, - иже/ зареза/ Редедю/ пред полкы/ касожскы/ми, - красно/му Рома/нови Свят/славличу/. Боян же/, братие/, не десять/ соколов/ на стадо/ лебедей/ пущаше/, но своя/ вещиа/ персты на/ живая/ струны во/складаше/, они же/ сами кня/зем славу/ рокота/ху. Почнем/ же, брати/е, повесть/ сию от/ стараго/ Владими/ра до ны/нешняго/ Игоря/, иже и/стягну ум/ крепостью/ своей и/ поостри/ сердца сво/его му/жеством, на/полнився/ ратнаго/ духа, на/веде сво/я храбры/я полкы/ на землю/ Половец/кую, за/ землю Русь/кую. То/гда Игорь/ возре на/ светлое/ солнце и/ виде: от/ него тьмо/ю вся сво/я воя/ прикрыты/. И рече/ Игорь к дру/жине сво/ей: «Брати/е и дру/жино, лу/це же бы/ потяту/ быти, не/же поло/нену бы/ти/! А вся/дем, брати/е, на сво/и борзы/я комо/ни да поз/рим сине/го Дону/». Спала кня/зю ум по/хоти, и/ жалость е/му – знаме/ние за/ступи и/скусити/ Дону Ве/ликаго/. «Хощу бо/ – рече – ко/пие пре/ломити/ конец по/ля Поло/вецкаго/, с вами, ру/сицы, хо/щу главу/ свою при/ложити/, а любо/ испити/ шеломом/ Дону». О/-о Боя/не – соло/вию ста/раго вре/мени, а/ бы ты си/а полкы/ ущеко/тал, скача/ славию/ по мысле/ну древу/, летая/ умом под/ облакы/, свивая/ славы о/баполы/ сего вре/мени, ри/ща в тропу/ Трояню/ чрес поля/ на горы/? Пети бы/ло песнь И/гореви/ того вну/ку: «Не бу/ря соко/лы зане/се чрез по/ля широ/кая, га/лицы ста/ды бежать/ к Дону Ве/ликому/». Чи ли вспе/ти было/ вещей Бо/яне, Ве/лесов вну/че: «Комо/ни ржуть за/ Сулою/, звенить сла/ва в Кые/ве, трубы/ трубять в Но/ве граде/, стоять стя/зи в Пути/вле». Игорь/ ждет мила/ брата Все/волода/, и речь е/му буй-тур/ Всеволод/: «Один брат/, один свет/ светлый ты/, Игорю/, оба ес/ве – Свято/славличи/. Седлай, бра/те, свои/ борзыи/ комони/, а мои/ ти гото/ви осед/лани у/ Курьска на/переди/. А мои/ ти куря/ни сведо/ми кмети/, под труба/ми пови/ти, под ше/ломы воз/лелея/ни, конец/ копия/ воскормле/ни. Пути/ им ведо/ми, яру/ги им зна/еми, лу/ци у них/ напряже/ни, тули/ отворе/ни, сабли/ изостре/ни. Сами/ скачуть а/кы серы/и волци/, в поле и/щучи се/бе чти, а/ князю – сла/ве. Тогда/ вступи И/горь князь в злат/ стремень и/ поеха/ по чисто/му полю/. Солнце е/му тьмою/ путь засту/паше, нощь/ стонущи/ ему гро/зою, птичь/ убуди/ свист, звери/нов еста/ зби. Див кли/чет верху/ древа, ве/лит послу/шати зе/мли незна/еме – Во/лзе и по/ морию/, и по Су/лию и/ Сурожу/, и Корсу/ню и те/бе, Тьмуто/роканьскый/ болван. А/ половци/ негото/вами до/рогами/ побего/ша к Дону/ Велико/му. Крычат/ телегы/ полуно/щы рцы ле/беди рос/пущени/: «Игорь к До/ну вои/ ведет!». У/же бо бе/ды его/ пасет птиц/ по доби/ю, волци/ грозу во/рожать по яругам/, орли кле/котом на/ кости зве/ри зовут/, лисицы/ брешуть на/ черлены/я щиты/. О Руска/я земле/, – уже за/ Шеломя/нем еси/ долго! Ночь/ меркнет, за/ря свет за/пала, мгла/ поля по/крыла. Ще/кот славий/ успе, го/вор галичь/ убуди/. Русичи/ велика/я поля/ черлены/ми щиты/ прегоро/диша, и/щучи се/бе чти, а/ князю – сла/вы. С зара/ния во/ пяток по/топташа/ поганы/я полкы/ половец/кыя и/, расcуша/ ся стрела/ми по по/лю, помча/ша красны/е девкы/ половец/кыя, а/ с ними – зла/то и па/волокы/, и драгы/я окса/миты. Орьт/мами и/ япончи/цами, и/ кожухы/ начаша/ мосты мос/тити по/ болотом/ и грязи/вым местом/, и всякы/ми узо/рочьи по/ловецкы/ми. Черлен/ стяг, бела/ хорюгвь, чер/лена чо/лка, сере/брено стру/жие – хра/брому Святславличу/! Дремлет в по/ле Ольго/во храбро/е гнездо/ - далече/ залете/ло! Не бы/ло ни о/биде по/рождено/ ни соко/лу, ни кре/чету, ни/ тебе, че/рныи во/рон. Пога/ный поло/вчине Гзак/ бежит се/рым волком/, Кончак е/му след пра/вит к Дону/ Велико/му. Друга/го дни, ве/леми ра/но, крова/выя зо/ри свет по/ведают/: «Черныя/ тучя с мо/ря идут/, хотят при/крыти че/тыре сол/нца, а в них/ трепещут/ сини мо/лнии. Бы/ти грому/ велико/му! Итти/ дождю стре/лами с До/на Вели/каго! Ту/ ся копи/ем прила/мати, ту/ ся саблям/ потручя/ти о ше/ломы по/ловецкы/я на ре/це на Ка/яле, у/ Дону Ве/ликаго/». О Руська/я Земле/! Уже за/ Шеломя/нем еси/ се ветри/ – Стрибожи/ внуци – ве/ют с моря/ стрелами/ на храбры/я полкы/ Игоре/вы. Земля/ тутнет, ре/кы мутно/ текуть, по/роси по/ля прикры/вают. Стя/зи глаго/лют – поло/вци идут/ от Дона/ и от мо/ря. И от/о всех сто/рон рускы/я полкы/ оступи/ша дети/ бесови/, кликом по/ля прего/родиша/, а храбры/ русици/ прегради/ша черле/ными щи/ты. Яр тy/pе Всево/лоде! – сто/иши на/ борони/, прыщеши/ на вои/ стрелами/, гремлеши/ о шело/мы мечи/ харалуж/ными. Ка/мо, тур, по/скочяше/, своим зла/тым шело/мом посве/чивая/, тамо ле/жать пога/ныя го/ловы по/ловецкы/я, поске/паны саб/лями ка/леными/ шеломы/ оварьскы/я – от те/бе, яр тy/pe Всево/лоде! Ка/я рана/ дорога/, братие/, забыв чти/ и живо/та, и гра/да Черни/гова от/ня злата/ стола, и /своя ми/лыя хо/ти - красны/я Глебо/вны – свыча/я и о/бычая/! Были ве/чи Троя/ни, мину/ла лета/ Ярослав/ля, были/ полци О/леговы/, Олега/ Святослав/личя. Той/ бо Олег/, мечем кра/молу ко/ваше и/ стрелы по/ земли се/яше, сту/пает в злат/ стремень в гра/де Тьмуто/рокань. То/ же звон слы/ша давный/ великый/ Я/рослав/ сын – Всево/лоде, же а Влади/мир по вся/ утра у/ши закла/даше в Чер/нигове/. Бориса/ же Вячес/лавлича/ слава на/ суд приве/де, и на/ Канину/ зелену/ паполо/му постла/ за оби/ду Оле/гову хра/бра и мла/да князя/. С той же Ка/ялы Свя/тополк по/велея/ отца сво/его ме/ждю угорь/скими и/ноходьцы/ ко святей/ Софии/ к Киеву/. Тогда при/ Олезе/ Горислав/личи се/яшется/ и растя/шеть усо/бицами/. Погиба/шеть жизнь Даждь/божа вну/ка во кня/жих крамо/лах – веци/ челове/комь сокра/тишась. Тог/да по Русь/кой земли/ ретко ра/таеве/ кикахуть/, но часто/ врани гра/яхуть, тру/пиа се/бе деля/че, а га/лици сво/ю речь го/воряхуть/ - хотять по/летети/ на уе/дие. То/ было в ты/ рати и/ в ты полкы/, а сице/ рати не/ слышано/. Со зара/ния до/ вечера/, с вечера/ до света/ летят стре/лы кале/ныя, гри/млют сабли/ о шело/мы, трещат/ копиа/ харалу/жныя в по/ле незна/еме сре/ди Земли/ Половец/кыи. Че/рна земля/ под копы/ты костьми/ была по/сеяна/, а крови/ю полья/на, туго/ю взыдо/ша по Русь/кой земли/. Что ми шу/мить, что ми/ звенить да/вечя ра/но пред зо/рями? И/горь полкы/ заворо/чает, жаль/ бо ему/ мила бра/та Всево/лода. Би/шась день, би/шася дру/гый, третья/го дни к по/луднию/ падоша/ стязи И/горевы/. Ту ся бра/та разлу/чиста - на/ брезе бы/строй Кая/лы. Ту кро/вавого/ вина не/ доста, ту/ пир докон/чаша/ хра/бри руси/чи, сваты/ попои/ша, а са/ми поле/гоша за/ Землю Русь/кую. Ни/чить трава/ жалоща/ми, а дре/во с туго/ю к земли/ преклони/лось. Уже/ бо, брати/е, неве/селая/ година/ востала/ – уже пус/тыни си/лу прикры/ла. Воста/ла оби/да в силах/ Дажьбожа/ внука, во/ступи де/вою на/ землю Тро/яню, вос/плескала/ лебеди/ными кры/лы, на си/нем море/ у Дону/ плещучи/, - убуди/ жирня вре/мена у/собица/ князем, на/ поганы/я погы/бе. Рекос/та бо брат/ брату: “Се/ мое, а/ то мое/ же!” – и на/чаша кня/зи про ма/лое се/ велико/е молви/ти, а са/ми на се/бе крамо/лу кова/ти, а по/гании/ со всех стран/ прихожда/ху с побе/дами на/ Землю Русь/кую. О/, далече/ зайде со/кол птиць бья/ – к морю, а/ Игоре/ва храбра/го полку/ не креси/ти. За ним/ кликну Ка/рна и Жля/, поскочи/ по Руськой/ Земли сма/гу, людем/ мычючи/ в пламяне/ розе. Же/ны руськи/я всплака/шась, арку/чи: «Уже/ нам своих/ милых лад/ ни мысли/ю смысли/ти, ни ду/мою сду/мати, ни/ очима/ сглядати/...». А злата/ и сребра/ ни мало/ того по/трепати/. А встона/ бо, брати/е, Киев/ тугою/, а Черни/гов напасть/ми. Тоска /разлия/ся по Русь/кой земли/, печаль жир/на тече/ средь земли/ Руськый, а/ князи са/ми на се/бе крамо/лу кова/ху, а по/ганыи/ сами, по/бедами/ нарищу/ше на Русь/кую зем/лю, емля/ху дань – по/ беле от/ двора. Ти/и бо два/ храбрая/ Святславли/ча – Игорь/ и Всево/лод – уже/ лжу убу/ди, кото/рую то/ бяше у/спил отец/ их Свято/слав – грозный/, великый/, Киевскый/. Грозою/ бяшеть при/трепетал/, своими/ сильными/ полкы и/ харалу/жными ме/чи. Насту/пи на зе/млю Поло/вецкую/, притопта/ холми и/ яругы/, взмути ре/кы и о/зеры, ис/суши по/токи и/ болота/. А пога/ного Ко/бяка из/ луку мо/ря, от же/лезных /великих по/лков поло/вецких, я/ко вихрь вы/торжь. И па/де ся Ко/бяк во гра/де Кые/ве, во грид/нице Свя/тославли/. Ту немци/ и вене/дици, ту/ греци и/ морава/, поют сла/ву Святслав/лю, кають/ князя И/горя, иже погру/зи жир во/ дне Кая/лы, рекы/ половец/кия, русь/каго зла/та насы/паша. Ту/ Игорь-князь/ выседе/ из седла/ злата, а/ во седло/ кощие/во. Уны/ша бо гра/дом забра/лы, а ве/селие/ пониче/, а Cвятслав/ мутен сон/ виде во/ Кыеве/ на горах/. «Синочь с ве/чера одевахте/ мя, – рече/, – черною/ паполо/мою на/ кроваты/ тисове/. Черпахуть/ ми сине/е вино/, с трудом сме/шено. Сы/пахуть ми/ тощими/ тулы по/ганых тол/ковин ве/ликый жень/чугь на ло/но и не/гуют мя/. Уже до/скы без кне/са в моем/ тереме/ златовер/сем. Всю нощь/ с вечера/ босуви/ врани взгра/яху у/ Плесньска на/ болони/, беша дебрь/ Кисаню/ и несо/шлю к сине/му морю/». И ркоша/ бояре/ князю: «У/же бо кня/же туга/ ум поло/нила. Се/ бо два со/кола сле/теста с о/тня стола/ злата по/искати/ града Тьму/торока/ня, а лю/бо испи/ти шело/мом Дону/. Уже со/колома/ крильца при/пешали/ поганых/ саблями/, а сама/ю опус/таша в пу/тины же/лезны. Те/мно бо бе/ во третий/ день. Два сол/нца помер/коста, о/ба багря/ная стол/па пога/соста и/ в море по/грузиста/, и с ним мо/лодая/ месяца/ – Олег и/ Святослав/ – тьмою ся/ поволо/коста. На/ реце Ка/яле тьма/ свет покры/ла. По Русь/кой Земли/ простроша/ся поло/вци, акы/ пардуже/ гнездо, и/ велико/е буйство/ подасть Хи/нови. У/же снесе/ся хула/ на хвалу/, уже трес/ну нужда/ на волю/, уже вер/жеса Див/ на землю/. Се бо гот/ския крас/ныя де/вы воспе/ша на бре/зе сине/му морю/ - звоня русь/кым златом/, поють вре/мя бусо/во, леле/ють месть Ша/руканю/, а мы у/же дружи/на жадни/ весели/я. Тогда/ великы/й Святослав/ изрони/ злато сло/во, слеза/ми смеше/но, и речь/: «О, моя/ сыновчя/, Игорю/ и Всево/лоде! Ра/но еста/ начала/ Половец/кую зем/лю мечи/ цвелити/, а себе славы и/скати. Но/ нечестно/ одолесть/, нечестно/ бо кровь по/ганую/ пролиясть/. Ваю храб/рая серд/ца в жесто/цем хара/лузе ско/вана, в бу/ести за/калена/. Се ли ство/ристе мо/ей сере/бреней се/дине! А/ уже не/ вижду влас/ти сильна/го и бо/гатаго/, и много/воя бра/та мое/го Ярос/лава, с чер/ниговьски/ми быля/ми, с могу/ты, и с тат/раны, и/ с шельбиры/, и с топча/кы, и с ре/вугы, и/ с ольберы/. Тии бо/ бес щитов/, с засапож/никы, кли/ком полкы/ побежда/хуть, звоня/чи в праде/днюю сла/ву. Но ре/кость: «Мужа/емся са/ми: предню/ славу са/ми по/хитим, а зад/ню ся са/ми поде/лим». А чи/ диво ся/, братие/, стару по/молоди/ти? Коли/ сокол в мы/тех быва/ет, высо/ко птиц взби/вает, не/ даст гнезда/ своего/ в обиду/. Но се, - зло/ княже, - ми/ непосо/бие. На/ниче ся/ годины/ обрати/ша. Се у/ Рим крича/те под са/блями по/ловецкы/ми, а Во/лодимир/ под рана/ми - туга/ и тоска/ сыну Гле/бову!» Ве/ликый кня/же Всево/лоде! Не/ мыслию/ ти преле/тети и/здалеча/, отня зла/та стола/ поблюсти/. Ты бо мо/жеши Вол/гу веслы/ раскропи/ти, а Дон/ шеломы/ вылея/ти. Аже/ бы ты был/, то была/ бы чага/ по нога/те, а ко/щей - по ре/зане. Ты/ бо може/ши посу/ху живы/ми шере/ширы стре/ляти – у/далыми/ сыны Гле/бовы. Ты/, буй Рюри/че, и Да/выде! Не/ ваю ль во/и злаче/ными ше/ломы по крови пла/ваша? Не/ ваю ль храб/рая дру/жина ры/кают, а/кы тури/, ранены/ саблями/ калены/ми на по/ле незна/еме? Всту/пита, гос/подина/, в злата стре/мена за/ обиду/ сего вре/мени, за/ землю Русь/кую, за/ раны И/горевы/, буего/ Святослав/лича! Га/личкы Ось/момысле/ Яросла/ве! Высо/ко седи/ши на сво/ем злато/кованем/ столе, под/пер горы/ Угорьскы/ своими/ железны/ми полкы/, заступив/ короле/ви пути/, затворив во Дуна/ю воро/та, меча/ бремены/ через об/лакы, су/ды рядя/ до Дуна/я. Грозы/ твоя по/ землям те/куть, отво/ряеши/ Кыеву/ врата, стре/ляеши/ с отня зла/та стола/ салтани/ за земля/ми. Стреляй/, господи/не, Конча/ка! – пога/ного ко/щея, за/ Землю Русь/кую, за/ раны И/горевы/, буего/ Святславли/ча. А ты/, буй Рома/не и Мсти/славе! Хра/брая мысль/ носит вас/ ум на де/ло. Высо/ко плава/еши на/ дело в бу/ести, я/ко сокол/ на ветрех/ ширяя/ ся, хотя/ птицю в буй/стве одо/лети. Суть/ бо у ва/ю желез/ныи па/ворзи под/ шеломы/ латинскы/ми. Теми/ тресну зе/мля и мно/гы страны/: Хинова/, Литва, Я/твязи, Де/ремела/, - и поло/вци сули/ци своя/ поверго/ша, а гла/вы своя/ подклони/ша под ты/и мечи/ харалу/жныи. Но/ уже кня/же Игор/ю уте/рпе солнцю/ свет, а дре/во не бо/логом лис/твие сро/ни, по Ро/си и по/ Сули гра/ди поде/лиша, а/ Игоре/ва храбра/го полку/ не креси/ти! Дон ти/, княже, /кличет и зов/еть князи/ на побе/ду: «Ольго/вичи, хра/брыи кня/зи доспе/ли на брань!/» Ингварь и/ Всеволод/ и вси три/ Мстислави/чи! - не ху/да гнезда/ шестокри/лци, не по/бедными/ жребии/ собе вла/сти расхы/тисте.  (На)/кое ва/ши златы/и  шело/мы и су/лицы ля/цкыи и/ щиты? За/городи/те полю/ врата сво/ими ост/рыми стре/лами, за/ землю Русь/кую, за/ раны И/горевы/, буего/ Святослав/лича! У/же бо Су/ла не те/чет сребре/ными стру/ями к гра/ду Пере/яславлю/, и Двина/ болотом/ течет о/ным грозным/ полоча/ном под кли/ком пога/ных. Един/ же Изя/слав, сын Ва/сильков, поз/вони сво/ими ост/рыми ме/чи о ше/ломы ли/товския/. Притрепа/ славу де/ду свое/му Всесла/ву, а сам/ под черле/ными щи/ты на кро/ваве тра/ве притре/пан литов/скыми ме/чи, исхо/ти юна/ крова той/ рек. Дружи/ну твою/, княже, птиц/ крилы при/оде, а/ звери кровь/ полиза/ша. Не бысь/ ту брата/ Брячясла/ва, ни дру/гаго — Все/волода/. Един же/ изрони/ жемчюжну/ душу из/ храбра те/ла чрес зла/то оже/релие/. Уныли/ голоси/, пониче/ весели/е, трубы/ трубят Го/роденьскы/и. Яро/славе и/ вси внуци/ Всеславли/! Уже по/низить стя/зи свои/, вонзить сво/и мечи/ вереже/ни, - уже/ бо выско/чисте из/ дедней сла/ве. Вы бо/ своими/ крамола/ми начя/сте наво/дити по/ганыя/ на землю/ Руськую/, на жизнь Всес/лавлю, ко/торое/ бо беше/ насили/е от зем/ли Поло/вецкыи/. На седьмом/ веце Тро/яни вер/же Всеслав/ жребий о/ девицю/ собе лю/бу, той клю/ками под/перся о/кони и/ скочи к гра/ду Кые/ву, и дот/че ся стру/жием зла/та стола/ Киевска/го. Скочи/ от них лю/тым зверем/ в полночи/ из Бела/ града, о/беси ся/ сине мгле/. Утре же/ возни - с три/ кусы о/твори вра/та Нову/ граду; раз/шибе сла/ву Ярос/лаву, ско/чи волком/ до Неми/ги с Дуду/ток. На Не/мизе сно/пы стелют/ голова/ми, моло/тят чепи/ харалу/жными, на/ тоце жи/вот кладут/, веют ду/шу от те/ла. Неми/зе крова/вь брезе не/ бологом/ бяхуть по/сеяни/, - посея/ни костьми/ рускых сы/нов. Всеслав/ князь людем/ судяше/, князем гра/ды рядя/ше, а сам/ в ночь волком/ рыскаше/. Из Кые/ва дорис/каше до/ кур Тмуто/роканя/. Велико/му Хорсо/ви волком/ путь прерыс/каше. То/му в Полоц/ке позво/ниша за/утреню/ рано у/ святыя/ Софеи/ в колоко/лы, а он/ в Кыеве/ звон слыша/. Аще и/ веща ду/ша в друзе/ теле, но/ часто бе/ды страда/ше. Тому/ вещей Бо/яни пер/вое при/певку смы/сленый ре/че: «Ни хы/тру, ни го/разду, ни/ птицю го/разду су/да божи/а не ми/нути!» О/, стонати/ Руськой Зе/мли, помя/нувше пер/вую го/дину и/ первых кня/зей! Того/ стараго/ Владими/ра нельзе/ бе пригвоз/дити к гор/ам Кые/вским! С его/ бо ныне/ сташа стя/зи Рюри/ковы, а/ друзии/ – Давыдо/вы; но роз/но ся им/ хоботы/ пашут, ко/пиа по/ют. На Ду/наи Я/рославнын/ глас слышит/; зегзице/ю незна/емь рано/ кычеть: «По/лечю — ре/че — зегзи/цею по/ Дунае/ви, омо/чю бебрян/ рукав в Ка/яле ре/це, утру/ князю кро/вавыя/ его ра/ны на же/стоцем е/го теле/. Ярослав/на рано/ плачет/ в Пу/тивле, на/ заборо/ле арку/чи: «О вет/ре ветри/ло! Чему/, господи/не, наси/лено ве/еши? Че/му мыче/ши хинов/скыя стре/лкы на сво/ею не/трудною/ крилцю на/ моея/ лады во/и? Мало/ ли ти бя/шет горе/ под обла/кы вея/ти, леле/ючи ко/рабли на/ сине мо/ре? Чему/, господи/не, мое/ весели/е по ко/вылию/ развея/?» Ярослав/на рано/ плачет Пу/тивлю го/роду, на/ заборо/ле арку/чи: «О Дне/пре Слову/тицю! Ты/ пробил е/си камен/ныя го/ры сквозь зе/млю Поло/вецкую/, ты леле/ял еси/ на собе/ Святослав/ли наса/ды до по/лку Кобя/кова. Воз/лелей, гос/подине/, мою ла/ду к мне, a/ бых не сла/ла к нему/ слез на мо/ре рано/». Ярослав/на рано/ плачет в Пу/тивле, /на заборо/ле арку/чи: «Светло/е и тресветлое/ солнце! Всем/ тепло и/ красно e/cи. Чему/, господи/не, простре/ горячу/ю свою/ лучю на/ ладе во/и в поле/ безводне/? Жаждею/ им лучи/ сопряже/, тугою/ им тули/ затче». Прыс/ну море/ полуно/щи, идут/ сморци мьгла/ми – Иго/реви кня/зю бог путь/ кажет из/ земли По/ловецкой/ на землю/ Руськую/, к отню зла/ту столу/. Погасо/ша вече/ру зари/. Игорь спит/, Игорь бдит/, Игорь мы/слию по/ля мерит/ от Вели/каго До/ну до Ма/лаго Дон/ца. Комонь/ - в полуно/чи. Овлур/ свисну за/ рекою/ – велит кня/зю разу/мети: кня/зю Иго/рю не быть/ кликну. Сту/кну земля/, вошуме/ трава, ве/жи ся по/ловецкы/и  подви/заша. А/ Игорь князь/ поскочи/ горнаста/ем к трости/ю и бе/лым гого/лем на во/ду; взверже/ ся на борз/ комонь и/ скочи с не/го босым/ волком, и/ потече/ к лугу Дон/ца, и по/лете со/колом под/ мглами, из/бивая/ гуси и/ лебеди/ – завтроку/ и обе/ду, и у/жине. Ко/ли Игорь/ соколом/ полете/, тогда Овлур волком/ потече/, труся со/бою сту/деную/ росу, претрь/госта бо/ своя бор/зая ко/моня. До/нец рече/: «Княже И/горю! Не/ мало ти/ величи/я, а Кон/чаку не/любия/, а Руськой/ земли ве/селиа/!» Игорь ре/че: “О, Дон/че! Не ма/ло ти ве/личия/, лелеяв/шу князя/ на волнах/, стлавшу е/му зеле/ну траву/ на своих/ сребреных/ брезех, о/девавшу/ его теп/лыми мгла/ми под се/нию зе/лену дре/ву, стрежа/ше е го/голем на/ воде, чай/цами на/ струях, чер/нядьми на/ ветрех. Не/ тако ли/, - рече, - ре/ка Стугна/: худу стру/ю име/я пожрьши/ чужи ручь/и и стру/гы, ростре/на к усту/; уношу/ князя Рос/тислава/ завори/ дне прь темне/ березе/. Плачется/ мати Рос/тиславля/ по уно/ши князи/ Ростисла/ве. Уны/ша цветы/ жалобо/ю, и дре/во с туго/ю к земли/ преклони/ло. А не/ сорокы/ вотроско/таша! На/ следу И/гореве/ ездит Гзак/ с Кончаком/. Тогда вра/ни не гра/ахуть, га/лици помль/коша, со/рокы не/ троскота/ша, поло/зие по/лзоша толь/ко. Дятло/ве тектом/ путь к реце/ кажуть, со/ловии/ веселы/и песньми/ свет пове/дают. Мо/лвит Гзак - Ко/нчакови/: «Аже со/кол к гнезду/ летит, со/колича/ ростреля/еве сво/ими зла/чеными/ стрелами/». Рече Кон/чак ко Гзе/: «Аже со/кол к гнезду/ летит, а/ ве соколь/ца опу/таеве/ красною/ дивице/ю». И ре/че Гзак - Ко/нчакови/: «Аще е/го опу/таеве/ красною/ девице/ю, ни на/ма будет/ сокольца/, ни нама/ красныи/ девица/, то почнут/ наю пти/ци бити/ в поле По/ловецком/!» Рек Боян/ и Ходы/на Свято/славля – пес/творца ста/раго вре/мени Я/рославля/, Ольгова/ коганя/ хоти: «Тя/жко ти го/ловы кро/ме плечю/, зло ти те/лу кроме/ головы/» — Руськой зем/ли без И/горя. Солн/це светит/ ся на не/бесе — И/горь князь в Русь/кой земли/! Девици/ поют на/ Дунаи/ — вьются го/лоси чрез/ море до/ Киева/. Игорь е/дет по Бо/ричеву/ к святей Бо/городи/ци Пиро/гощей. Стра/ны – ради/, гради – ве/сели! Пев/ше песнь ста/рым князем/, а потом/ молодым/ пети. Сла/ва Иго/рю Свято/славличу/, буй туру/ Всеволо/де, Влади/миру И/гореви/чу! Здрави/ князи и/ дружина/, побара/я за хри/стьяны на/ поганы/я полкы/! Князем - сла/ва, а дру/жине – а/минь!