Письма

Письма

Господи! Где мы? Ужель этот сон не кончится?
Будто бы выцвело небо в моем окне!
Муторно так, что и водки уже не хочется –
Пью без охоты, а просто – на зло жене.
А по ночам, в те минуты, когда улягутся
Звоны тарелок, крики и детский гам,
Я достаю чернила, и направляются
Гневные строчки лучшим моим друзьям.
Я в этих письмах впадаю почти в истерику,
Я в этих строчках перехожу на рык:

«…Нет, не беда, что просрали без нас Империю –
Страшно, что мы забыли родной язык!
Что разменяли его на объедки жалкие,
Совесть надеясь дешевым вином залить…
Вот и мычим теперь, языками шаркаем –
Больше нам нечем, не на чем говорить.
Нынче чужие, по норам сидим разбросаны,
И пелена у каждого на глазах.
Будто по нам дождливой нежданной осенью
Острая и шальная прошлась коса.
И не услышать больше родного голоса –
Кутают сумраки, тянут в холодный плен.
Кто мы теперь? Словно зерна ржаного колоса,
Корчимся в мерзлой, бесплодной своей земле.
Как же нам выпало, между иными-прочими
Мертвым осколком втесаться в чугунный век?!..»

Утро встречает горячкой. Бумага клочьями
На пол ложится, как серый апрельский снег.