1. чёрный хлеб, мёд и чаинки на парном молоке

В сердце боль… тупая боль…
Хлеб мой, мёдом успокой…
И чаинки в молоко
Запускаю вновь легко…
Хлеб ржаной, немного чёрствый,
Чёрный - значит, не простой,
И в стране, где хлеб святыня,
Плод под небом дорогой...
Мёд цветочный да гречаный,
Тёрпкий, сладкий и густой...
Если будет плохо литься,
То успею насладиться,
Как запутавшись в нём робко,
Лунным янтарём коровка,
На полях небесных нив,
Млечный путь до утра слижет,
С каждым мигом день всё ближе...
И мешаю крепкий чай, я
С кружкой белой молока...
И смотрю, как вырастают,
За окошком кружева...
Иней, изморозь и звёзды,
Где успел я надышать...
Мир ночной, где думы роздал,
В разных окон... голосами...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Квадрат белый… хлеба остров,
Потонул, промокши в чае,
Всё ложусь, видать устал я,
Где рассвет... не за горами...
Мёд янтарный… меркнет пламя…
Всё… парное молоко…
Я в тумане… мир в тумане,
Мы… свободно… и легко…
Сон, - окно… без рамы… время
Не заметно – там и здесь,
И где выход, входишь в омут,
Где тупик – разверзлась твердь…
Глаз внимательный исчез,
Словно сон, где меркнет пламя…
Вновь проснулся. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . День в тумане,
И с того окна, где свет,
В звёздах россыпи комет,
А с того, где были звёзды,
Снег идёт… - им мир раздет
До бела… и до нага…
Умываюсь… и строка
Удаляет мягкий свет,
А за дверью час сует…
Растревоженный прохожий,
Жить быстрей желает, может,
Но не прав он… как не прав,
Время скорости поправ…
Среди жизни проводов,
В окна дышит городов…
Утро здесь, там ночь…
В сей час, нет лишь времени для нас…
Только бег, ужасный бег,
Ноги мчат, я нет, я слеп,
Я в миру своём… стою…
Перед светом… на краю.
Край мой. Крою… И крою.
Только верю, что надежда
Дышит в ухо, робко, нежно…
В сердце боль… тупая боль…
Хлеб мой, мёдом успокой…
И чаинки в молоко запускаю вновь легко… я.