С. Я. Парнок

 Зачем же ты волной громадной
 В воображеньи протекла!..

 София Парнок

Все пою тебя, все плачу,
будто бы… живу с тобой,
в этой песне тонкой значу
воздух, втянутый тоской, –
и стих
плывет по щекам, как грим, –
нектаром по коже смоковница.
Ты Сапфо моя,
 любовница
моих,
натянутых в нежности рифм.

Шепчу тебе сквозь волокнистую
парка октябрьскую пустошь,
шепчу тебе: «Бредом люблю».
Увядший цветок хрусталю
так плачет, в вечернюю вязкость
днем окунутый.

 Ты будешь
долго мерещится, яркость
теней,
 вода их остро-чистая,
вот и уже разливаешься…
 
Глухонемые кнуты
гулко бы били жалящей
надменностью безголосой,
но в осени рыжеволосой,
листьями опадающей
прямо в ладони мне, ты
шепотом отзываешься.

Как на губах, манящих солью, я
меда гречишного пленку
вдруг вижу – горю огнем,
 ведь рюмки наполненной днем
и жизнью вне дней моих эти
губы касались.
 Тонко
больно.
 Открою при свете
свой шкаф – изъедено все молью и…

Что же мерзнуть? …И услышу
стук в окно – кленовый лист
шепотом тревожным дышит.
Перекошен и иглист
настиг.

И в стиле же безрассудств
чувствую: дверь и ты!
 Молятся…
Хрусталь мой ночной,
 любовница
моих,
изрезанных солью чувств.