Влюбленные песни

Отуманенные ели
В шлейфах призрачных истлели.
Ожила река
Рдяными откосами,
Золотыми косами,
Зверем огнедышащим,
Пьющим облака.
В небе переменчивом
Высмолились кречеты...

Огненная пагода
Тонет винной ягодой.

***
Ночь притронется к старым,
Романтичным домам:
Вспыхнут окна-пожары
По незримым стенам.

Словно сны неземные
В синь пронзали пруды:
Светляки золотые
Оросили сады,

В блеск усыпали кудри.
И пленёный, не смог
Смыть сверкающей пудры
Засыпающий Бог...

На стеклянные венки
Городских фонарей
Прослезились оттенки –
Зовы дальних морей.

Он услышал призывы,
Он с улыбкой прочёл
Как волшебны приливы,
Целовавшие мол,

И ненужная сфера
В дым отцветшего дня
Из объятий неверных
Покатилась, звеня,

Как печная заслонка
Прогорела насквозь –
В каждом малом осколке
Пел сверкающий гвоздь...

В чертежах звездопада
Оставлял Он любовь
Затухающих взглядов,
Наступающих снов.

***
О Луне

***
Небесным, студёным лужком
Плыву, молодая Луна!
Пастух первопутным снежком
Звёздные мчит стада.
Полыни тяжёлы от слёз,
Склонили лицо в серебре
К потоку, где юный Христос
Влюблённо пел о Луне.
В утряных небесах васильки
Истаявших, нежных глубин...
Тихо тополь роняет листки
В струи ветра, совсем один.

***

Песня о Луне

Закручинится серпик месяца –
Выйдет девица – заневестится.
Чащи, деву встречая звонами,
Встанут лунными колокольнями.

Полюбило душой чешуйчатой
Сети моря морское чудище –
Рёв и пена... В волнах ласкается –
Сизым жемчугом обращается.

Где трубили рога охотничьи -
В тишь и лунные взвыли гончие -
По отрогам, там в сонном трепете
На крыло поднимались лебеди.

***
К Городу

Ещё чуть плачущей весной
В твоё осеннее горенье
Крадусь проворной гибкой тенью,
О, город с давнею рекой,

Несущей грузным берегам,
Понуренным в тяжёлой дрёме,
Прощанья хлёсткие ладони...
Моим протянутым рукам

Дельфинов лёгкая игра
Подарит кутерьму фонтана,
Сверкнёт с оград улыбкой странной
Призыв чугунного пера...

Дрожанье поздних фонарей
В проулках сыроватой ночи
К сиянью таинств и пророчеств
Притягивает сонмы фей.

И в шумном празднике аллей
Текучий шёпот листьев дышит:
«Художник наши лики пишет...» -
В поклоне царственных ветвей.

Небритый рисовальщик тих
И робко предлагает встречу -
В колонном зале мокрых лип
На миг себя увековечить.

***
Есть город – легкая игрушка...
Моей горсти
Янтарный плен влюблённой мушкой
Постиг, настиг.

Разнежился в пыли сусальной
Тончайший свет
Его любви провинциальной,
Его рассвет.

Опять над крышей (невозможная
Небес вуаль) –
Беседка – белое пирожное –
Венчает даль.

Волнами тихого свиданья
Прохладный шёлк
У горла сжат – миг узнаванья
Былых дорог:

Обрамлены иной травою
Тропинки-дни
С чугунной львиной головою
И царством тли,

Сирени детства – анфилады –
Заброды сна,
Пятнистая лежит прохлада –
Луна...

Вдаль! Тополиные объятья
Без зла покинула вода
Канала, мне мелькнуло платье
Из никогда.

***
Утренний сон

Тайная тризна. Стокатто танцующих век.
Звёзды, карнизы... Сирен переменчивый смех
Коснулся соцветий,
Осыпались в листья,
(ночной обанкротив успех),
Цикады.

Мороком нежным рассвет ускоряет побег
Тени Шопена – из тени, из лени, из нег...
Вкрадчиво вызреет,
(синью засеян),
Утренним трепетом свет
В шторах.

В маковый час – в канделябрах ветвистых – роса,
Юное пламя – на древних древках – небеса.
Венчаньем высоким
Сплетаются ветви,
Встречаются в них голоса
Тайно.

***
Растрепетав легчайшие ладони,
К Царице Света с маками в горсти -
Плыву, лилейнокрылый лебеденок,
В золе и пепле омывать персты.

Венцом небес нежна и осиянна,
Пурпур и негу брызжа из очей,
Она встречает в небе караваны
Верблюдов-снов, пришедших из ночей,

Где скорби бездны и кочевья страсти,
И бесконечна бесконечность лжи...
Усталый мир от пытки ежечасной
Орбитой страшной всё быстрей кружит.

***
Утро

Светает...
Прорастая,
Растает глубина.
С узла волос стекает
Усталая луна.

Пустая,
Распускает
Волос уставших
Травостой густой,
Ступая спать.

Не спальня –
Стая,
Ласки ласточек!
Летает всласть
В плесканьи мая!..

Цветная –
Расцветает
Снами, а лицо
Пыльцой блистает.

Шалая
Гостит в стекле
Весна.

***
Бабочки

Устало солнце сетью сонной
Ловить далекие дымы.
Свет пал, дрожащий и неровный,
В шероховатости стены,

Она, как летний плод, прогрета,
Коснись рукой – дрожит тепло,
Но в ломкой судороге света
Бессильно бабочки крыло.

Остынут хрупкие движенья
С последним медленным теплом,
И опадут во мгле осенней
Лимонницы сухим дождём.