В тихом парке

Опять потянутся сопливые дожди
Оплакивать судьбу-разлучницу,
И листик на стекле дрожит,
И память – вражьею лазутчицей.
Начнут отстукивать по шпалам такт
Непросыхающих дождей колеса,
И журавлиным клином у виска
Протянется морщинка косо.

Давно бомжам уже не встретить
Укрытого, сухого места,
Средь почерневших лип березка светится, –
Ничья невеста…
И кажется, что радость опечатана в запасниках
И не дождаться лета,
Навеки ночь венчается на царство
Все меньше света…
Но прочь унылых причитаний стоны,
Они у маловеров лишь в ходу
Ведь скоро радостные крики – вновь озвучат склоны,
Проказники - мальчишки, – ордою разгуляются в саду
И, потешаясь над разбитым торсом Апполона,
Ему из снега вылепят елду.

Она застынет на сверкающем морозе
И станет цель искать, как расчехленный "Стингер",
Грозя унылости, тоске и кислой прозе
Всепобеждающим и радостным инстинктом…
Несокрушимый гордый и могучий
Всепобеждающий извечный козырь
Что разгоняет всех циклонов злые тучи
С упорством волка на морозе

Так мощь искусства вновь поддержит мир,
Чтоб он не пошатнулся в одряхлении,
А по весне, – растает отвалившийся кумир,
И, обернувшийся листвой, –
Вновь поведет нас в наступленье
Ну, отвалился, - мало ли обломов
Не все ж маячить, да что нам в том?
И лишь скворечник с пионером,
(даром, что разломан)
Заметит слезы девушки с веслом.