Без-дна

Небо бездонней многих пустых бутылок, 4ьи благородные осадки растекаются голубыми потоками. И, возможно, вблизи, это кажется патокой, остато4ным медовым обратом надышанного белесого пятнышка на стекле с картинами фонарей, фар и звуками фанфар рикошетит спазма. Шёпотом дрогнет высокая нота, заливая бархатные обивки за сургу4ём, ах, как пахнет зимой! Ах, как дышит сказо4ный январь, и мне б ландышевого клина под сердце, в этом сладком январе, пропитанном зноем перегретой гальки. И как же долог день, когда он становится сутками, неделимыми, смежными, тёмными. И только в маленьком промежутке – перекуром в жарком сне – время останавливается и 4увства сжимаются в кулак – не больше 4ернильной кляксы, со4атся, искрятся, рвут на 4асти гемоглобин и брызги впитывались в манжеты, оставляя мелкие буквы, крупные слившиеся пятна … и ворот душит сапогом, пережимает гортань. Говорить неза4ем. Не4ем. Некому. Маленьким сполохом является след на облаках, проведённый кем-то в белёсом пятнышке. Как грустно. Как темно. Как навяз4иво сту4ит в окно приближающийся февраль. И мне б достать 4ернил и плакать ими, с похмелья перепутав сонный воздух с в4ерашним утром. И как же мутно вскрывать веки – раковинами сомкнувшиеся, и если патока на4инает капать сквозь решето в4ерашнего утра, то рану зализывают грубым, шершавым языком – усыпляют беспомощностью,4ёткой, ровной 4ёлкой вы4ер4ивают грань - словно полосу на рыбьем боку, перебивающую жабры. Мне не4ем дышать. Мне трудно кофейни4ать взглядами – совершенно невозможно соскоблить поволоку со зра4ка. Бог умер. Мысль свернулась в спираль и выстрелила в илистое дно. Тушу спи4ки снегопадом, лу4инно улыбаюсь, завораживаюсь тенями, глотаю острые грани, выдирая связи голоса и крови. Кулак разжимается, выбрасывая гемоглобин в белый снег. Ах, как пахнет её небо, полнящееся зазнобами-занозами ...