Вечереет

…и наконец
завечерело, я сажусь мечтать,
оправившись (как-будто) от дневного
бестыдного, безвкусного топтанья
ошеломлённых ног, потешных плясок
вокруг божков, царьков, надгробий,
которым нет числа и нет названья.
Взбешённые частицы вещества
мелькают всё пронырлевей и шибче
и разнимают пальцы сжатых рук,
повелевая им хватать, тянуть и двигать,
перегибать, перемыкать, перерезать,
запихивать, вращать, швырять,
производить, считать и продавать.
О, эта ненасытность обрамлений,
приукрашений, чревонасыщений!..
Так вот. Завечерело. Обмануть
в который раз мне выдалось лихую
сумятицу, невнятицу, оглоблю,
прикованность к веслу и обречённость.
Я сел, склонился, уши навострил
и внутренне почти освободился,
наметил точку высоко в пространстве
и допустил, что это – центр мира…
И тут звонок… Я дверь приоткрываю
и вижу активистку с длинным списком.
Фонтан так неожиданно извергся,
что не успел я голову прикрыть.
Она глаголила, рекла и тарахтела
о том, что завтра в час такой-то там-то там-то
собрание всеобщее жильцов
осуществляться будет по вопросам
касательным дворняг машин подъездов
мол сору много дворники бунтуют
собаки гадят воробьи сороки
вороны голуби ну просто на лету
простите свою надобность справляют
опять же листья нагло опадают
а люди те совсем от рук отбились
всё наземь валят рыщут и снуют
разносят на подощвах кучи грязи
есть предложение всё глухо оградить
накрыть забить и даже запретить
короче что-то надобно решать
так вы придёте как вас записать?
Внезапно мне почудилось, что я
в зрачках её завязну навсегда.
Пришлось мне взгляд с усильем отводить,
свои именованья тужась вспомнить.
И вдруг спросил, не знает ли она,
что грязь – это не грязь, а превращенье
всего лишь мирового вещества.
Так, может, проще будет сообща
нам изменить терминологию – слова?
Она растерянно, печально поглядела
мне в переносицу и что-то записала…
До поздней ночи от бестактности своей
мне было как-то неуютно... не спалось...