Сказка Ивана Дурака про чаепитие с калачами и рифмачами

 Я был знаком
 с Иваном
 Дураком, -
 он вам,
 быть может,
 тоже был
 знаком? -
 Не трус, не вор,
 хоть грудь
 и не в крестах,
 но голова,
 скажу вам, -
 не в кустах!

 Иван писал,
 хоть это и
 старо,
 макая в тушь, -
 гусиное
 перо…
 Меж стёклами,
 попав в коварный
 плен,
 зудела - муха.
 С жаждой перемен
 смотрел он в даль.
 И я взглянул
 туда.
 Что видел он -
 не знаю -
 вот беда!

 Я представляю
 «бред дурацкий»
 вам -
 в знак уваженья
 к авторским
 правам.

 Не всем придётся
 сказка
 по нутру,
 но, может,
 всё изменится
 к утру.
 Мне шепчет сказку
 прямо в ухо
 ночь,
 и я соблазн
 не в силах
 превозмочь…

 Кому-то
 не по нраву
 чей - то нос?
 Но я ж не ставлю
 здесь ребром
 вопрос -
 о том,
 чтоб этот нос
 укоротить, -
 не проще ль нрав
 слегка
 «подукротить»?

 На кончике пера
 мерцает тушь,
 и льётся строчек
 леденящий
 душ.
 Но это -
 только присказка,
 друзья,
 А сказку
 лишь начать
 пытаюсь я…

 Сказал однажды мне
 один еврей
(уж он, - меня-то, - дурака, -
 мудрей!):
«У вас, у русских,
 так спокон веков:
вы любите шутов
 да - дураков!
И даже в сказках ваших
 (полный мрак!) -
всех побеждает
 ваш Иван-дурак…

Вот у евреев -
 всё наоборот:
талантам среди нас -
 всегда почёт!
Гордимся ими,
 уважаем, чтим,
а, коли надо, -
 помогаем им.

Ведь им так часто надо
 помогать -
поддерживать,
 порой и - продвигать.
Хватает бездарей
 (пусть это - между нами).
Тем проще - те средь вас
 пробьются сами!

Тебе, Ванёк,
 везде откроют дверь, -
уж мне-то, лучше - «наслово» -
 поверь.
Но стоит, Ваня,
 умным притвориться,
как та же дверь
 пред носом - затворится!

И речь его,
 как реченька
 журчала… -
Вот тут и сказке -
 самое
 начало!

Пришли к поэту в дом -
 на калачи -
известные (друг другу)
 рифмачи.
Расселись дружно все
 вокруг стола,
и вот беседа «мирно»
 потекла.

Сказал один
 насупленный рифмач,
брезгливо пальцем
 колупнув калач:
«Сюда, однако,
 было бы ладней
добавить сдобы, -
 из печи моей
выходят калачи
 куда вкусней!»

Другой рифмач
 был опытнейший врач, -
в том смысле, что он врал
 и был знаком
с искусством словоблудия.
 В таком
он был азарте,
 если долго врал,
что сам уж верил,
 чёрт его побрал,
что, всю брехню -
 извёл он - на корню!

Так вот, - он вдруг, -«родил»,
 что калачи -
пекутся сами
 у него в печи.
А вкус у них,
 естественно, такой,
что сами тают
 за твоей щекой,
едва ты только их
 положишь в рот!
А эти… -
 Ну совсем наоборот:
не калачи, а прямо -
 кирпичи.

И загалдели дружно
 Рифмачи,
с чайком
 «уничтожая»
 калачи:
«Ты, парень,
 прежде правила учи,
 рецепты, формулы,
 а уж потом к печи
ты подходи
 варганить
 калачи!»

Подумал я:
 любовь у всех - своя, -
кому милее
 дальние края,
кто любит задарма
 попить, покушать,
кто - посоветовать…
 Лишь умный… -
 любит слушать!

Но сыпали
 советы
 рифмачи,
последние съедая
 калачи:
 «Любое дело
 прежде, чем начать, -
 нужна бумажка,
 а на ней - печать:
сертификат, лицензия,
 билет…

А у тебя
 такой бумажки -
 нет?

Лишь стоит «капнуть»
 в санэпиднадзор, -
что калачи печёшь, -
 какой позор!
Патент твой - где? -
 согласие властей? -
Один лишь вред
 от этаких затей!»

Умолкли было,
 но, сжевав калач,
сказал опять
 насупленный рифмач:
«Вот так, дружок, -
 сворачивай стряпню!
Меняй-ка
 по-хорошему
 меню,
пока не потравил
 честной народ! -
Калачики твои -
 не лезут в рот!»

Тут вставил я:
 «Минутку, рифмачи!
Уж коли так,
 то где же - калачи?»
Втянули головы
 и - зырк по сторонам:
мол, кто там
 рассуждать мешает нам?

Ведь я там был -
 витал под потолком
едва заметным
 призрачным дымком.
 Я был прозрачен,
 чист и без одежд, -
я не приметен
 был (для глаз невежд).
Попробовал и я
 один калач,
хоть я и близко даже -
 не рифмач, -
приятный вкус,
 чудесный аро­мат… -
да мало ль
 что невежды говорят!

Уж так у них
 от веку повелось:
всё то, что им
 услышать довелось
в свой адрес -
 за «рифмячества» свои, -
им на других взвалить,
 друзья мои, -
ну очень хочется!
 Так хочется, хоть - плачь!
Вот и слывёт
 придирчивым - рифмач…
Но, - не к себе,
 естественно, - к другим!
«К себе, - рифмач вам скажет, -
 «не могим!» -
так можно члена
 имидж подмочить.
Как буду после этого
 учить -
таких зелёных,
 прытких - молодых?
От них, гляди, -
 Схлопочешь, и, - под дых, -
расслабься чуть!
 Такие вот дела…
Пустился в путь -
 кусай, брат, удила!
 
Мой кнут тяжёл
 и хлёсток, - не взыщи!
Но есть и - пряник…
 Где он там? -тащи! -
малю-ю-юсенький,
 обшарпанный - с краёв,
 затёртый -
 из союзовских паёв…
Конечно, - мал
 и даже - горек он,
но всё ж он - есть!
 А значит - есть закон:
«Ругай других, -
 хвали себя, рифмач! -
 пусть знают все,
 что лучший - твой калач!»

Вот он себя и хвалит
 всех «громчей», -
наивный член
 Союза Рифмачей…

А парень тот
 (вот добрая душа!) -
молчал и слушал:
 листьями шурша,
за окнами
 бродила не спеша,
в лоскутном платье -
 «дивная пора»…
да лёгкий скрип
 гусиного пера,
да кошкино мурлыканье
 сквозь сон, -
 вот всё, что слышал
 в те минуты он.
Он - не рифмач, друзья, -
 он был - поэт…
У них союзов
 в этом мире - нет.
Союз республик,
 стран, союз друзей,
писателей и лордов…
 и - князей… -
конечно, может тут
 существовать
и , даже, - тон
 во многом задавать…
Но, - нет его, -
 ни в сёлах, ни - в лесах!
Быть может, разве что, -
 на небесах…

Не тот - поэт,
 кто прозу срифмовал,
да в чёрный цвет
 других размулевал.
Поэтом быть
 в наш век, увы, - беда.
А, впрочем, - так ведь было
 и всегда.
Не славой жив поэт,
 что ждёт окрест,
а тем, что он несёт
 сей тяжкий «крест»…

 Расстались - ни друзьями,
 ни - врагами:
 ушли все «на фиг»
 мелкими шагами!»
 За ними крепко запер
 дверь поэт -
 «в его руке
 не дрогнул» - шпингалет!
 Потом - к столу
 вернулся, невзначай,
 и - вылил в фикус
 свой остывший чай.
 Он крошки на ладошку
 подобрал
 и - кошке
 замяукавшей отдал…

 Беда… - не в дураках,
 она - в дорогах!
 Да в многочисленных
 чиновничьих порогах!
 Смотрю я в даль -
 вздыхаю от тоски:
 простор велик…
 Дороги, вот -
 узки!

 Я всё ещё «витал»
 под потолком -
 себе казался -
 круглым дураком.
 Хоть я и по фамилии -
 Дурак,
 но, родом-то
 я, всё-таки, - не «так»!
 
В тот день я так и
 не спустился вниз.
Лишь к вечеру
 тихонько «выплыл» из
раскрытой форточки
 широкого окна.
Но вот с тех пор -
 грызёт меня
 вина:
возьму ль перо,
 иль - трону шпингалет -
всё чудится мне
 странный тот поэт…
И сразу вспоминаю
 рифмачей
и слышу звуки
 их пустых речей.
 Простить себе я
 не могу никак,
 что думал я тогда
 примерно так:

 «Держись, поэт -
 от них подальше, брат!
 Не огорчайся
 от таких утрат.
 Они ушли, -
 вздохни теперь легко, -
 они и прежде были
 далеко, -
 так далеко
 и, слишком, - позади,
 что ты и впредь - легко
 вперёд иди! -
 Своей тропой -
 своим прямым путём!
 Завистник скажет:
 щи хлебал лаптём, -
 писал, мол, - плохо -
 вообще, - никак.
 Был - дилетант
 и, чуть ли ни - дурак…
 Твой компас - сердце,
 твой корабль - мечта,
 твой парус в жизни этой -
 высота!

 Ты всем прощал -
 и мелочность и трусость,
 цинизм прощал,
 надменность, алчность, ложь.
 Ты укрощал
 желание про тупость
 сказать всем тем,
 кто со снобами схож!
 Ты всё прощал:
 добром платил - за чванство,
 на свинство -
 добродушьем отвечал,
 ты обращал
 коварство и лукавство -
 в простую шутку, -
 прежде превращал…

 Теперь - пришла
 пора ответных действий,
 ответный выстрел, -
 он - в твоей руке!
 Уж треснул лёд
 запретов и бездействий, -
 мгновенья ждёт
 твой палец на кур
 Но мне поэт
 спокойно улыбнулся:
 «Я - сам себе -
 и царь, и - господин!
 Считай, что я
 стрелял, но - промахнулся.
 За промах свой
 отвечу я - один!
 Не гоже мне,
 в угоду лилипутам , -
 на зло их - отвечать
 всё тем же злом, -
 я неподвластен
 бутафорным путам!
 Мой символ - лев! -
 Не путай, брат, - с козлом…

 Я, в общем, понял
 странного поэта
 и вовсе не обиделся
 на это.
 Дурацкий мой совет -
 отверг поэт
 и - разрядил
 дуэльный пистолет.
 Но я заметил,
 как при этом он
 оставил про запас
 один патрон…

 Что сказка - ложь, друзья,
 - сомнений нету, -
 не калачи ж в печи
 пекут поэты…
 Но, - есть в ней,
 как положено, - намёк, -
 не очень тонкий,
 но, уж точно, - впрок, -
 кого-нибудь заденет
 под ребро! -
 На то оно и
 острое, -
 перо…

 А сказка-то,
 пока ещё -
 не вся.
 Моё перо -
 от дикого
 гуся!
 Обидится рифмач… -
 но не поэт!
 Ведь рифмачей
 среди поэтов - нет!
 А тот еврей
 не понял сказок суть:
 у нас и дуракам
 не сладок путь…
 
 Не всяк - юнец,
 чьи помыслы - чисты,
 не всяк мудрец
 дозрел до простоты,
 не всяк Иван -
 с Жар-птицею в руках,
 не всяк - болван,
 кто ходит
 в дураках!

 Послесловие:
 Читал я сказку
 Вани Дурака,
 а он - следил за мной
 из уголка.
 Ну, что, - сказал он, -
 скажешь про неё? -
 Мне интересно
 мнение твоё.

 Ответил я: «Тут ясно всё
 предельно:
 отдельно - суп,
 и мухи в нём - отдельно…
 Кому-то - смех,
 ну а кому и -
 слёзы!
 Кому - шипы,
 ну а кому и -
 розы…
 Вот я, - читал
 и «ржал»,
 как жеребец,
 и - «ржу» сейчас! -
 Тут сказке и -
 конец…