синица

Немало дней прошло с тех пор,
Как я покинул этот двор,
Оставил земли и дома,
Крестьян соседнего села
Предупредив сперва о том,
Что б в мой уход держали дом,
В котором прежде ты жила,
Моя синица. Рукава
Не замочив, воды испил,
Колодезь после тот забил
И вышел в путь. Мой сокол вел
Меня вдали от старых сел,
По буеракам и холмам,
Где шаг твой стыл еще, едва
Касалась ночь вершины сосен,
Я засыпал, и бог твой осень
Уздал, от холодов храня
Меня и моего коня.


…А снилась ты, моя царица,
Чей лен был глаже нитей шелка,
Чьи руки усмиряли волка….

Я брел не день, но целый год:
Неверный город, верный флот,
Собаки на цепях, пожар,
Под ребра меченый удар,
Крестьяне с волоком бурлацким,
И шутовской колпак дурацкий,
Медовый спас, паленый мед,
По рекам первым шел я в брод.
И лета первая зарница -
И вот тебя, моя синица,
В плетеной клетке я узнал…
Там правил годом карнавал,
И шумной площади столицы
Была заложницею птица.
Я за медяк тебя купил…
Взял клеть я в руки – и открыл…


Рука дрожала, не дыша
Ладонь раскрыл. Как хороша
В неброском платье-оперенье,
Колдуньи дивное творенье.
Прощальный шелест легких перьев –
И с неба криком птичье пенье…


И я стоял, коленопрелоненный,
Среди толпы людской приговоренной
К неверию, чванливому затворству…
Соленой влагой я прощался…Слишком просто
Не искупить вины нелегкой, княже,
Судьба строга, не сразу – но накажет…

А было время - по воду девица
Ходила, и студеная водица
Та слаще меда мне порой казалась,
Но в руки птичка эта не давалась.
Селяне, помнится, под вечер все шептались,
Что черту сватана красавица, зазналась –
И князю отказала, мол, девица
Лишь потому, что дьяволу царица!
И, зол, я вышел в поле ночью темной,
За нею шел, пока не скрыли волны
Верьяна ленту синюю, витую…
И вышел на поляну я ночную….
Старуха, помню, что не обернулась,
Девица вздрогнула и рукава коснулась…
Миг – и не стало той ночной поляны,
Синица на ветвях… я словно пьяный
Не шел, а плыл по зарослям зеленым.
И утром разослал по всем я селам
Гонцов и с ними псов. Указ был ясен –
Найти колдунью, повязать - на ясень,
А после на костре ей долго греться.
Щемило грудь, от страха ныло сердце…


Она пришла под вечер и молила,
Старуху-ведьму что бы отпустил я.
Смотрела, а в глазах седая вьюга -
Искать не захотела в князе друга.

Огонь пожрал иссохшееся тело.
И в миг тот стала птицей и взлетела
Не по своей уж воле, не девица -
Небес и сердца моего царица…

…И вот, на площади безумной карнавальной
Без сил застыл я в отклике прощальном –
Лети все выше, сказочная птица,
В страну, где мне подобным не родиться…
06.11.05