Размышления о ритме

Эти краткие заметки о ритме стиха вызваны рецензиями Андрея Темкина и Ивана Наумова на мое стихотворение. Чтобы было ясно, о чем идет речь, привожу его здесь целиком.
 Прости меня и не жалей меня
 За то, что жил мечтою невозможной,
 За то, что трепет моего огня
 Ты отвела рукою осторожной.

 Прости за то, что мучаюсь, любя,
 За то, что образ твой мне часто снится,
 Про то, как жизнь коверкала тебя,
 Мне довелось узнать и расплатиться.

 Прости меня и не жалей меня
 За каждый взгляд, полученный как милость,
 За то, что глупая любовь моя
 О камень сердца твоего разбилась.
 
В обеих рецензиях были замечания о сбое ритма стиха: у Темкина –в двух последних строках, у Наумова, конкретно, сбой, якобы вызван словом глупая. От замечания Темкина я, честно говоря, отмахнулся, так как знаю, как и множество других рецензентов, что ритм – самое слабое место его стихов (извини, Андрей). Но то, что и еще один рецензент Наумов усмотрел сбой ритма, меня насторожило.
Иван Наумов даже предложил мне вариант замены:
За то, что как волна, любовь моя
О камни сердца твоего разбилась.
Дорогой Иван, лучше сбой ритма, чем образ-штамп, который ты предложил. В сотнях стихов волны разбиваются о камни, образ уж очень красивый, к сожалению заезженный. И почему камнИ? Камни во множественном числе напоминают о камнях в желчном пузыре, в почках и других неприятных вещах. Я, конечно, благодарен тебе за конкретное предложение, но вынужден его отклонить, тем более что и сбоя ритма никакого нет.
Но, прежде всего немного о ритме, как основном стихообразующем элементе.
Многие ученые выводят происхождение стихов на заре развития человеческого общества из ритмичного барабанного боя. Того же мнения придерживался и Валерий Брюсов, много занимавшийся теорией стиха.
У него есть «первобытные» стихи:
Меть ему в грудь!
Меть ему в пах!
Меть ему в глаз!
О-го-го-го!
(цитирую по памяти).
Нобелевский лауреат в области литературы, выдающийся поэт Томас Элиот считал ритм основой поэзии (см. его книгу «Назначение поэзии и назначение критики»).
И действительно, можно отказаться от соблюдения размера, рифмы (верлибр). Метафоричность? Но существует много прозаических вещей, в которых образность такая, что поэтам остается только позавидовать. А вот ритмизированная проза не прижилась. Вспомните неудачные опыты Горького: Песня о Соколе и Песня о Буревестнике, ставшие поводом для многих пародий.
Но вернемся к конкретике. Иван Наумов в своем замечании основывается на ложном постулате, что (цитирую): «ритм в стихотворениях, написанных классическим стилем (в отличии (*орфография И.Н.) от вольного стиля, где ритм и соразмерность строк не соблюдается) задается первыми строчками и потом соблюдается на протяжении всего стихотворения.
Если же в аналогичных строчках в синхронных местах ставятся слова, в которых ударения падают на разные слоги, возникает при чтении ощущение сбоя. В данном стихотворении этот сбой проявляется в предпоследней строке, а если конкретно, то в слове «глупая». По смыслу это слово очень подходит, лучше не подберешь, но ударение в нем падает на первый слог. В третьей же строчке предыдущей строфы, которая звучит так: «Про то, как жизнь коверкала тебя» сильный акцент падает на слог «вер» в слове кове’ркала. Этот слог синхронен слогу «я» в слове «глупая», в котором акцент падает на слог «глу». При чтении приходится это учитывать и слегка изменять ритм. Ошибки нет, а ощущение сбоя есть из-за перемены ритма. Как разрешить это противоречие? Лучше всего слово «глупая» заменить двумя короткими словами, чтобы в одном из них акцент падал на последний слог соответствующий слогу «я» в слове «глупая» и слогу «вер» в слове «кове’ркала».
Лучшим ответом на это замечание я посчитал разбор стихотворения Блока «На железной дороге», в котором особенно ясно, что ритм – это все-таки не железный корсет, и умело варьируя им при помощи безударных стоп можно добиться определенного художественного эффекта. Привожу первые два четверостишия:
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
- ! - - - ! - ! - -
- ! - ! - ! - ! -
- ! - ! - ! - ! - -
- ! - - - - - ! -


- ! - ! - ! - ! - -
- ! - ! - ! - ! -
- - - ! - ! - ! - -
- ! - ! - - - ! -
Как видно, из четырех строк каждого четверостишия совпадают по ударному строю только вторые строки. Да и в любом стихе так. Я выбрал это стихотворение, чтобы обратить внимание, как умело оперирует Блок безударными стопами внутри структуры ямба: первый пропуск ударной стопы в словах «Под насыпью», сразу заставляют читателя напрягаться, ожидая последующего, чего-то значительного; очень красиво (извините за тавтологию) звучит строка – «Красивая и молодая» – всего с двумя ударными стопами в целой строке. А безударное «Всю обойдя»: как оно точно передает протяженность этого действия – обхода.
Возвращаясь к своему стиху, уверяю тебя, Иван, что это не сбой ритма, а поэтическая находка, которой я скромно горжусь. Отсутствие ударной стопы в слове «глупая» концентрирует внимание на этом семантически важном слове.
P.S. Благодарю за вдохновение при написании этих заметок Галю – Белую Орхидею.