Чёрные бурьяны

Чёрные бурьяны

Хорошо лежать мертвецки пьяным
где-нибудь в нескошенном бурьяне.
Голова – в репьях и – ни-ко-го,
удивляя Бога самого.

А проснуться – где-нибудь под вечер.
Тишина. Давно загнали стадо.
Пахнет одуряюще-беспечно
цвет сирени из ночного сада.

День прошёл, печалью не отмечен.
Мир не нов и, далеко, не вечен.
Проходи ж полями, перелеском,
раздражая Бога шагом веским.

Вон, порхнула глухо куропатка.
Выпала вечерняя прохлада.
Миг мгновенен. Состояние кратко.
Может, не в смирении – награда?

Кто сказал, что благолепие – тихо?
Кто сказал, что в благолепии – счастье?
Горизонт очерчен. Небо дикое
и земля – две полновесные части.

Человек, ты ведаешь лесами!
Человек, ты переправил реки!
Я лежу под птичьими голосами,
глубоко сомкнув больные веки.

Вновь проснусь по-утру, с Богом споря.
Нехристь. Недоволен. В пене. В суе.
А окрест – бурьяна чёрное море,
пчёлы – в медовушно важном гуле.

Выполняют тяжкую работу:
от цветка к цветку жужжат надсадно.
Что ж, выходит, прожил обормотом.
Как – гнилой занозою, досадно!

И в успокоительную дрёму
вновь ныряю, в чёрные бурьяны.
Как ребёнок средь листвы зелёной
ищет земляничные поляны.



14-15 мая 1999 г.
г. С-Петербург