397я, любимая

Помню я школу родную, 397ю.
Помню Абражку больную,
толстую и кривую,
ну и Мацухи очки,
глаза, как у мухи,
почти.
Соскина кортик мелькает
и Пал Стаканыч бухает,
вставив заготоуку в ухо,
поглаживает своё брюхо.
А историчка, как
истеричка
мне говорит:
– Руки показал!
Опять даты на пальцах своих
написал?
А Кабачок,
вызвал к доске, приказал:
– Быстро стих Пушкина
мне прочитал!
Хоха, тупой,
мячик подкинул
и крикнул:
– Давай, Гирин!
Метни его
метров на тридцать!
А сам стоит, веселиться.
Елена Ивановна тоже
на Кирова не похожа,
Хотя музей был лучший,
А я экскурсовод – худший.
Помню столовку и актовый зал,
как на полит-
-информацию
я не попал,
Снова.
Всегда.
Я буду вас помнить
Злых, некрасивых
смешных, простодушных
не понимающих и
и мало не пьющих,
в душу плюющих
и снова орущих,
учеников своих достающих.
Я знаю, внутри вы -
добрые люди,
но боли,
все ваши,
проблемы и горе
сердца очерствили
и выход найти вы,
без помощи нашей,
ни как не смогли бы.
Я благодарен, за то,
что вы были.
Лиц ваш портрет
донесу до могилы.