Триллер про ожившее ископаемое

Овцебыки и баранокоровы
Пересекали полярные горы,
Вдруг видят у снежного ската
Оттаявшего суриката
Невероятно огромных размеров,
Жившего в доледниковую эру,
Кого давно считаем мы
Вымершим ископаемым.

От мерзлоты оторвавшись едва,
Взял сурикат быка за рога:
«Кто ты? Не знаю, честное слово –
Макси-овца или мини-корова,
Рогатый, но крупный или мелкий ты скот?
И где теперь живет мастодонт
И старый приятель индрикотерий,
С которым мы столько гуляли средь прерий?»

С блеяньем замычал овцебык:
«Ты к новой реальности не привык,
Снег, знаешь ли, падает с неба,
Другая теперь уже экосистема
И, если отсюда мы срочно не съедем,
То познакомимся с белым медведем».
«Что с пещерным медведем не делай, -
Сказал сурикат, - не станет он белым,
Ведь даже малые знают зверята,
Медведь – оранжевый и полосатый!»

Тут заревел подошедший медведь:
«Так оскорбить меня страшно посметь!
В собственном доме слышу я вдруг,
Что полосатый как бурундук!
Будешь свидетелем, мускусный бык,
Как наглецу оторву я язык!»
Но сурикат отмахнулся хвостом:
«С тобой, альбинос, разберемся потом.
Другая проблема волнует меня –
Осталась хотя какая родня?»

Из Африки тут возвращаясь, казарка
Сказала: «На юге, где солнце и жарко,
Живут, измельчав, сурикаты поныне
Практически в самом центре пустыни,
В оазисе, слева от родника,
В сторону крика лягушки-быка».
И вот сурикат, зверь допотопный,
В южную сторону мерно потопал.

Где-то в лесах под городом Кировым
Гиганта радар ПВО зафиксировал.
Пока ситуацию разбирали,
А сурикат уж на Курском вокзале,
Воду пьет, лежа, из Яузы.
ОМОН явился, его чтобы связывать
И скопом всем вместе волочь в отделение.
Не смог сдержать сурикат удивление:

«Глазам не поверю, черт побери,
Как сильно в рост подались муравьи!
Или, быть может, это термиты,
Строеньями чьими округа забита?
Если выросли так они явно,
Не стать ли мне насекомоядным?»

И зверь поднялся из Яузы ила,
А люди кричали: «Годзила! Годзила!»
Военные части, бросив оружие,
Рвались в метро, чтобы не скушали.
Сражаться на равных в Москве было не с кем,
Пока Президент в заграничной поездке.

Но ужас объял суриката, едва
Узрел Церетели работы Петра.
Бежал со всех ног в сильном испуге,
Не забывая, впрочем, о юге.
В дороге эпохи далекой реликт
Решил осетино-ингушский конфликт,
Шагнув случайно на спорную
Водоохранную зону.

На родину дальше идя, сурикат
Ворвался, подобно самуму, в Ирак,
Курс держа на Суэцкий канал.
Так допотопный гигант испугал
Саддама Хусейна, что тот из Багдада
Бежал, не дождавшись суриката,
От шага которого падали
Саддама бетонные статуи.

Втоптал в песчаную почву
Кризис ближневосточный,
По пояс тому пирамиды,
Кто жил в третичный период
(Кошмар такой и не снился
Пустыни ужасу – сфинксу).

И вот сурикат в Сахаре,
Зовет в нетерпенья угаре,
Крик тот, как грома раскаты:
«Где же вы, сурикаты?»
Услышав, лезут из норок,
Карабкаются на пригорок
Мерзлого зверя братцы,
Давай с ним обниматься
И отпускать остроты,
Как отстал он от моды,
Но взяли, сбив спесь с него
Младшим в свое семейство.