Полгода назад

Все потому что я сморщился, как мой старый свитер
Покрылся шестимесячными затяжками и складками
А затем резко встал и ушел
Из под ног, из под стола. и земля.
Завертелась земля.
И я прозрачным полиэтиленовым пакетом
под прикрытием шоколадной ночи полз по асфальту.
Пропахший рыбой, железом и потом.
Потом.
Я смотрел в рвотном порыве на звезды в луже.
Мир по субботам все уже и уже.

Все потому что, меня уже выдавило на дорогу,
когда я снова лопнул всеми лампочками
Не смог переварить Булгакова и Рэя Бредбери всякого.
Мой слабый желудок вспомнил Набокова
Ну и что? Случилась Весна в фиальте
От этого Доширак не вкуснее, даже на Мальте.
И я забарабанил прозаичным дождем в чье то окно.
Мое не мое, твое не твое. Ой еее.
Все потому что люди все же не звери.
И хоть трясет от сквозняка, то все же приятно, когда хлопают двери
На спине выползли и простыли все все мурашки.
Чувство холода и голода я подхватил
еще когда притворялся Сашками и Машками.
Я чихнул и втек через порог,
где мне заботливо разогрел свой коврик черный дог.
Мне все же лучше быть… по субботам.
Все потому что остается лишь собакой сладко выть,
ведь по субботам бог внимателен до подозрительности.
Он гадко подчеркивают на полу мою фигуру
И щупает грубо карманы прожектором луной.
Да твой я сын, с зарплатой или без. Я твой.
И бес.
Тенями, тараканами, ползает по занавескам, по линолеуму
Так неприятно…
Катается в истерике луна, когда кричит жена.
Ее любовник- бог, это он.
Притворяется со мной бессмысленным взглядом.
 И будто не слышит, как звонит телефон.
Я, черный дог и он.

Все потому что это он заворачивает землю в целлофановый пакет
Когда я резко вставал из под стола,
отдирая от Саш и Маш кожу.
Роняя шоколад, и ночь, и звезды в лужу.
И вместе с банальным дождем рвотой по асфальту.
Заползал в окно. Полгода.
Мое не мое, твое не твое. Ой еее.
Лопнули лампочки от холода и голода
И я застеклился бутылочным стеклом
Когда полгода назад в субботу зазвонил телефон.